Днём ранее.– ...Я опять пришёл за тобой, Катрана! Ты покинешь этот мир, отродье драконидов! – кричал, задыхаясь, Ухо.
Он снова был в составе очередного отряда, пришедшего в Штормвинд обезглавить вражескую армию, вновь снеся голову Катраны Престор с её нежных плеч. И снова надеясь, что этот раз будет последним. Эта попытка была удачная: отряд смог прорваться в сердце города, не потеряв ни одного бойца. Город окутал кровавый туман: кровь в воздухе и на мостовой принадлежала преимущественно мирным жителям – воины-защитники как всегда нашли более нужные дела. Престор снова была убита, её тело, немного подёргавшись, застыло. До её воскрешения было несколько часов, и какое-то время Азерот был в относительной безопасности. Бойцы радостно поздравляли друг друга. Внезапно Ухо услышал тихий знакомый голос, доносящийся из тени :
– Терпение Катраны переполнено, орк. Тебя ждёт возмездие, но ты сам выбрал свой путь.
– Боюсь-боюсь, – проворчал шаман. – Прислужник тьмы, придумай уже что-то новое. Мне стоит изобразить удивление или испуг, Сандир?
– Я всё сказал, орк. – Голос слуги НерЗула удалялся.
– Угу, бывай...
День.
– ...Ухо, отзовись же наконец, глухота! – Назойливый голос Асмодея звучал в ушах шамана всё настойчивее. Медиумные способности позволяли шаману говорить на расстоянии и ловить направленные на себя чужие мысли.
– Я слушаю тебя, Асмодей.
– Нужна твоя помощь. Давно хотел подраться с шаманом в дуэли, а всё не получалось, и ты достаточно сильный воин, чтобы я тратил на тебя своё время. Ты где, в Странглеторне?
– Да, я там, и даже смогу потратить часть своего времени на тебя. Подлетай.
– Иди к арене Гурубаши, скоро буду.
– Буду к вечеру. – Ухо помотал головой, отгоняя морок, и открыл глаза. Тихо свистнул и огляделся. Из кустов неспешно выполз здоровый осёдланный волк и зевнул. Глянул на шамана, встрепенулся и трусцой подбежал к нему. Шаман сложил удочку и спрятал её в одну из котомок, встал, вскочил на волка и сказал ему:
– Лесом, до арены.
Вечер.
На арене Ухо расставил пару тотемов и сел отдохнуть перед боем, расчистив небольшой островок от мёртвых тел (как обычно, устилавших арену) напротив входа; пара тел была ещё тёплыми. Ждал он довольно долго и успел задремать. Но даже сквозь сон он услышал мягкие шаги. Асмодей и Метель подходили к арене. Ухо пару раз ударил себя кольчужной перчаткой по шлему, прогоняя дремоту. Все трое почувствовали сгусток ненависти внутри, ранее скрытый, и поняли, что готовы друг друга убить. Наследие кровавой империи троллей частично подчиняло себе волю вошедших на арену бойцов и высвобождало первобытный инстинкт. С ним было несложно справиться - нужно было всего лишь убить всех живых на арене и выйти с неё.
– Подожди, Ухо. – Ухо сел, дав возможность Асмодею подготовиться к битве. Но тот не спешил. Потеребил серьгу, поправил топор на перевязи, вынул стрелу из колчана и засунул обратно. Потом отвернулся и сказал:
– Прости, но так надо.
Ухо уже вскочил на ноги и установил первый тотем, пытаясь вызвать Дух Воздуха и проклиная себя за несобранность. Но мир почему-то поплыл тёмными пятнами, резко ушёл вверх и быстро приблизился. Ухо проглотил горсть пыли, попавшей в горло, и сдавленно кашлянул, корчась на земле – она оказалась тёплой и приятно грела тело. Задняя часть его головы стала наполняться звоном и через несколько секунд взорвалась. Боль расползалась по затылку и стала подбираться к вискам. "Со спины, из тени, как ребёнка" – успел подумать он. В глазах продолжало темнеть. Сквозь звон он услышал какие-то слова. Прислушался. Голос был знакомый, но не Асмодея. Хриплый, тихий. Он говорил на языке нежити.
– ...шлет тебе привет. Время твоих козней подошло к концу. Больше ты не будешь вредить ей. Древнейшая приговаривает тебя к казни...
"Она всё-таки добралась до меня, руками Сандира и... и Асмодей... Но почему?"
– ...Повелитель, я посвящаю эту смерть тебе!
Сандир закончил говорить. Он аккуратно перерезал кинжалом подвязки шлема шамана и стащил его, обнажив горло, потом приподнял голову орка за волосы и с размаху вонзил кинжал ниже левой скулы по рукоять. Беззащитный шаман слегка задёргался. Убийца медленно перерезал горло до другой скулы. Кровь хлынула из горла, заливая утоптанный багровый грунт. Когда она перестала течь, Сандир с трудом разжал свой намертво зажатый кулак и отпустил чужие волосы – почти отрезанная голова орка безвольно упала на землю. Сандир ушёл с арены, не оборачиваясь и не скрываясь. Асмодея там уже не было...
...На арене надолго стало тихо, только шумела крыльями редкая пролетающая мимо птица. Охлаждающееся тело орка всё органичнее вписывалось в безумный интерьер арены. За стеной выл осёдланный волк...
Ночь.
...В темноте свечение от мёртвого кулака шамана стало более заметно, оно уже распространилось по всему телу. Огромная зияющая длинная рана на горле медленно стала затягиваться, наращивая изнутри мясо, вены и сухожилия и стягивая кожу. Когда рана заросла, тело шамана стало темнеть, приобретая естественный тёмно-зелёный оттенок, и чуть подёргиваться – сердце начало гонять регенерирующуюся кровь по телу, прокачивая конечности. Через некоторое время шаман открыл глаза. Он уже очнулся, но прислушивался, не остались ли враги убедиться в его смерти и завершить начатое в случае неудачи. Кулак уже перестал светиться – крест из странного металла, вовремя зажатый мёртвой хваткой, уже исчез, выполнив свою часть работы. Залитый своей кровью орк поднялся, расправляя онемевшие руки и ноги. Поискал глазами свой шлем и со всей силы пнул его ногой – тот улетел ко входу, противно зазвенев. Шаман подошёл к нему, подобрал рукой, стряхнул пыль и вышел с арены, покачиваясь. Ненависть ко всему живому постепенно стала рассеиваться, чернота перед глазами почти пропала. Из кустов выскочил волк, весь подобранный и готовый драться. Он чуял ненависть Гурубаши и никогда не входил на арену. Шаман взобрался на него, обхватил шею зверя обеими руками и прильнул к нему в полусне, и волк лесом поплёлся к портовому городу, ежеминутно принюхиваясь и озираясь.
