Я родился в семье сельского трактирщика, хозяина одной из захудалых харчевен, которые вы были счастливы видеть, путешествуя на границах нашего славного государства. С младенчества я не отличался крепким здоровьем, к слову сказать, я чудом появился на свет – знахарки наперебой обсуждали час кончины меня и матери после родов. Ма старалась оберегать меня от всех бед и несчастий, по этому, к семи годам я и в грязи толком не повалялся, как все мои старшие братья. Старш’ие, по началу принимавшие меня как равного, вскоре сменили братскую любовь на братскую же ненависть – ведь мне доставались самые вкусные куски и самая легкая работа в хозяйстве. Я отвечал им глухой злобой и презрением. Смерть мамы я переживал как никто другой, ведь она олицетворяла для меня безопасность и сытость. Па не мог пойти наперекор предсмертной просьбы жены и отдал «этого хлюпика» в ученики местному летописцу. Мой родитель был обучен грамоте самым распространенным в наших деревнях способом – через побои и голод, поэтому ко всему связанному с «женоподобными марателями пергаментов» относился с большим «неодобрением». Старик только покачал головой, когда увидел мальчика глотающего сопли, крепко схватившего руками перила крыльца. Не смотря на несамостоятельность и постоянную тревогу, я понемногу заинтересовался учебой, которую старик практиковал необычным способом - садил меня возле окна и рассказывал легенды давно минувших дней. Больше всего меня увлекали сказания о могучих волшебниках Даларана. Вскоре учитель уже не мог выдержать моих бесконечных просьб рассказать еще и еще и мне была показана целая стопка уже ветхих фолиантов в углу чулана, все, что мне оставалось сделать – это научиться читать. И я принялся «грызть перья грамоты», как выразился старик.В пятнадцать лет я представлял собой начитанного отрока с умными глазами и бескрайними мечтами о будущей жизни , полной опасностей и приключений, о тайнах магии, которые я открою в столице, о ужасных схватках с самыми злобными порождениями этого мира. Конечно и моим братьям в этих мечтах отводилась особая роль. Они должны были кланяться мне до земли и подобострастно смотреть на меня, высокого и могучего боевого мага его величества, статно въезжающего на благородном жеребце в деревню в окружении ратных товарищей, на поклон дряхлеющему родителю. Обычно я предавался таким мечтам после очередной их грязной выходки, после которой я был вынужден отмывать свое платье или того хуже. Отец, безразличный к моей судьбе, отнесся с удивлением к моей просьбе отработать в трактире 3 года до моего совершеннолетия, после чего он бы отпускал меня в столицу для осуществления моего заветного желания – стать магом, но дал согласие. Я принялся за самую черную работу по дому и трактиру....Все изменилось, когда в один дождливый вечер дверь со скрипом отворилась и в трактир прошаркала фигура в ветхом мокром балахоне с наглухо надвинутым капюшоном, и со слабым стоном уселась за столик. Это было незадолго до конца моей барщины. Братья и отец уже ушли спать, а я домывал полы на кухне, когда услышал стук закрывающейся двери. Войдя в общую заллу я ощутил странно знакомый сладковатый аромат. Подойдя к позднему гостю, я вдруг понял, что этот запах был сладко-тошнотворным запахом гниения, который исходил от незнакомого господина. Шипящим простуженным голосом незнакомец попросил стакан кипятка. У меня сразу пропало желание расспросить его о цели визита в нашу провинцию, видно было, что он не здешний, но незнакомец сам попросил меня присесть после того как я его обслужил и начал расспрашивать меня о моих делах. Не знаю почему, но я решил ему поведать мою мечту. я рассказал ему о моем твердом стремлении поступить в академию магии. На что человек в капюшоне резко и презрительно рассмеялся:«Ох уж эти мне правдолюбы в столичных академиях! Три часа магии сегодня, четыре завтра! Это тебе рано изучать! это тебе не положено! это ты НИКОГДА не постигнешь!», - передразнил он менторский тон преподавателей. «А настоящая магия идет отсюда», - и ладонь зеленоватого оттенка, вся в бородавках, с желтыми длинными, кое-где обломанными ногтями коснулась моей груди. «Если хочешь стать настоящим магом, тебе придется искать ее не здесь и отдать за нее больше, чем пару синяков на заднице! Смотри!», - с этими словами он распахнул балахон и обнажил другую руку; волна смрада ударила мне в лицо, я зажмурился на мгновение , но все же открыл глаза – от плеча до кисти, рука была вся покрыта язвами, из которых сочилась густая жидкость, кожа была иссини черная, в некоторых местах плоть отсутствовала обнажая желтоватые кости, «Это – МОЯ плата за силу, но это было МОЕ желание и МОЙ выбор», - его голос заполнил все пространство трактира, казалось, даже кровь в ушах пульсировала в такт его словам. «А что ТЫ готов отдать за свою мечту??». На меня уставились угольки его глаз, отчетливо светившихся в глубине капюшона. Меня била крупная дрожь. Тело мне не подчинялось, кадык мелко дергался, глаза скакали по залле, не желая фокусироваться на фигуре напротив. Я лихорадочно обдумывал его слова. Несмотря на все зло, исходившее от загадочного гостя, мне представились возможности моего выбора: быть ренегатом, избавиться от своих страхов и комплексов, самостоятельно прокладывая путь к знаниям, стать самому себе хозяином! ведь этого я всегда хотел. Что там братья, сама академия признает меня великим магом! Я буду легендарным волшебником, достигшим великой мощи без помощи этих ученых мужей! И это было рядом, осталось придумать достойную оплату. Что меня тут удерживало?! «Я готов никогда больше не видеть людей, которых я знаю, и которые меня сейчас окружают!», - скороговоркой выпалил я. Наступила тишина, ветер и дождь стихли или мне так казалось.На стол с легким звоном упал медальон на тонкой цепочке. Чернокнижник, я был почти уверен что он им был, достал маленький мешочек из глубин одежды и бросил в стакан какие-то сушеные части растений. «Закрепи это на своей голени, мальчик. Так тебя найдут среди остальных; потом выпей это. Сделай СВОЙ выбор», - с ухмылкой в голосе произнес капюшон.Я закрепил цепочку на голени дрожащими пальцами, обхватил чашку с зельем двумя руками и зажмурившись выпил. Горячее пойло обожгло глотку! ЯД!! желудок взорвался острой болью, тело забилось в судорогах, глаза вылезали из орбит, я упал на пол лихорадочно всасывая воздух опухающим ртом! и хохот! отчетливый шипящий хохот раздававшийся у меня над ухом...Через вечность я осознал себя лежащем на чем-то твердом в кромешной темноте. Я попытался пошевелиться. Тело повиновалось, но с каким то необычным ощущением. Похоже я был в какой то коробке. Я умер?! Я в гробу?! С трудом отодвинув крышку, упавшую с гулким хлопком на пол, я сел. Полумрак склепа освещали чадящие факелы по углам низкого каменного свода. И только сейчас я взглянул на свои руки. В голове пронеслись события этого вечера, мои руки повторяли ужасающую картину конечности того упыря, будь он проклят! Я машинально обхватил голову культяпкам и сразу же отдернул: вместо кожи голова была покрыта коркой рубцов и комьями волос. Ушей не было. Я закричал, но из горла вышли только шипящие звуки.«Ну чего ты там копаешься! я уже весь распух под дождем!», - приглушенно раздалось откуда-то сверху. «И зачем я только на это согласился. Подумай, Мордо, это такая честь – встречать вновь обращенных! ты будешь для них первым и самым главным учителем в их новой жизни! Бла-бла-бла. …эх, гнил бы себе тихонько где-нибудь в пустыни», - тирада следовала одна за другой. Полностью лишенный хоть какого-то понимания происходящего, я на хрустящих и щелкающих при каждом шаге полусгнивших ногах поплелся к выходу….
