На четвертый день пути Энди лишь изредка приходил в сознание, чаще всего он лежал в поту и нес бред. Квик напряженно вглядывался в его бледное лицо, потрескавшиеся губы говорили о недостатке воды. Почерневшая и плохо пахнущая рука была всему виной.
- Ну чо, скоро уже? А то он совсем того уже! – Квик старался перекричать грохот колес. – Кажись его это, опять пронесет...
- Держитесь, совсем ничего осталась! – ответил Фенгард. Яростно хлеща лошадей по мощным спинам, он мчался по широкой дороге, прямиком в Стратхольм.
Как и предсказывал Квик, Энди бурно стошнило прямо в щель между досками, те скудные запасы пищи и энергии которые были в нем, теперь были размазаны неаппетитной лужей прямо посреди дороги. Отплевавшись, Энди попытался сфокусировать взгляд на молодом бандите. Но, не сумев сконцентрироваться, закрыл глаза и обратился в пустоту.
- Моя рука... Что с ней... будет? – хриплый и слабый голос говорил о сильном истощении.
- Врать не стану - дела плохи, братишка. Кажется, несколько ворсинок и грязь типа внутрь твоей руки попали... Теперь от неё больше вреда, чем толку, я мало шарю в докторской суете, но походу тебе её отпилят. – Ответил Квик, аккуратно заливая воды в рот Энди.
Вдруг телега резко подлетела, и содержимое стакана выплеснулось на лицо Брокка. Квик, не удержавшись, рухнул на лежащего, неудачно наступив коленом на гноящуюся рану в плече, тем самым вызвав нестерпимый поток боли. Взревев от боли Энди почувствовал, что сознание покидает его.
- Проклятье, наше колесо! Оно треснуло о булыжник! Черт бы побрал эти дороги! – поток ругани Фенгарда - это последнее, что услышал Брокк, прежде чем погрузиться в пучину забвения.
--
Белый снег медленно садился на полуразрушенные серые стены форта. Приятно хрустя под ногами, он напоминал всем солдатам, что они на родной земле – среди снежных вершин Альтерака.
Все взгляды были прикованы к одному единственному человеку, который нес широкую белую ткань. Ни кто не проронил ни слова, как бы заранее смирившись со смертью, они не испытывали особой радости от возможности избежать ее... почти все.
- Отлично, мать их! Они договорились, они сдают форт. – Радостно произнес Шон. – Кажется, сегодня, наконец, сложу арбалет раз и навсегда.
Одобрительные кивки инженера Джозефа и улыбка Сеймура показались Брокку неправильными и неестественными, ведь они уже давно смирились с тем, что умрут здесь, среди камней и снега. Однако ликование его ближайших соратников было прерывно чудовищный по громкости окриком.
- Рыцарь-лейтенант Каллахарт! – Заорал вышедший из палатки Батлмейн, его решительная походка подчеркивала серьёзность его намерений. – Немедленно вернитесь в штаб!
- Все кончено, Батлмейн. – Спокойно ответил Каллахарт. – Нам больше не за что умирать, мы же все обсудили...
- Ничего подобного! Пока что я здесь старший по званию офицер, поэтому форт находится под моим командованием! – Ярость капитана можно было почувствовать, не сходя с места, однако большинство солдат все-таки повставали с мест и двинулись к ругающимся офицерам.
Встав одной толпой, они смотрели на происходящее, даже сторожевые на трех уцелевших башнях побросали свои обязанности и присоединились к зрителям.
- Какой форт? Какое командование, очнись, старый дурак! Ничего не осталось! – Теряя над собой контроль, Каллахарт повышал голос. – То, что я сейчас делаю – правильно, не мешай мне.
- Если ты сейчас же не выбросишь полотно, я объявлю тебя предателем, Каллахарт. – Со злобой в глазах бросил капитан. – И казню на месте...
- Ты совсем спятил, старик? Тебе война мозги отшибла?! Речь о людских жизнях. – Пытался вразумить упертого вояку молодой лейтенант, упорно сжимая в руках предмет спора. – Я ни за что его не отдам.
- Именем короля Альтерака, Айдена Перенольда... – начал читать приговор Батлмейн, медленно вытаскивая боевой молот. – Я, рыцарь-капитан Джеймс Батлмейн, объявляю рыцаря-лейтенанта Каллахарта предателем королевства Альтерак, и приговариваю его к немедленной казни через повешенье. Солдаты, взять его!
Несколько солдат попытались выполнить приказ, но были остановлены своими же, в толпе послышалась ругань и толкотня, которая вскоре утихла. Приказ так и остался невыполненным. Глядя на происходящее, Батлмейн изрыгнул проклятье и двинулся к сопернику с молотом наперевес.
- Я тебе так просто не дамся, я буду биться насмерть. – Ответил Каллахарт.
От этих слов у солдат пробежал холодок, предвкушение кровавого поединка прочно застряло где-то в груди мужчин. Инстинктивно собравшись в круг, солдаты приготовились к захватывающему зрелищу.
- Какой же ты идиот... – зло прошипел Каллахарт, вытаскивая одноручный меч.
Вскрикнув, Батлмейн нанес несколько быстрых ударов молотом, его опыт и мастерство поражали, оружие в его руках не казалось чем-то тяжелым и неуклюжим, наоборот, оно было легким как перышко. В его могучих руках оно вырисовывало причудливые обороты. Серия ударов прошла мимо, прыткий и молодой лейтенант успевал уворачиваться и перекатываться каждый раз, когда казалось, что молот вот-вот расплющит ему голову.
Каллахарт, зная умение капитана разбивать даже самые прочные доспехи и не смел надеется, что сможет парировать либо пережить хоть одно попадание этим грозным оружием. Много раз наблюдая тренировочные поединки, лейтенант знал, что Батлмейн очень бережно тратит силы, и измотать в защите его не удастся. Прикусив губу, Каллахарт нырнул под удар и, не отводя глаз от быстрого, как молния молота, нанес удар вслепую, приблизительно целясь в щель между пластинами. Перекувыркнувшись, лейтенант посмотрел на клинок, острие было алым.
Таким же алым, как и кровь, сочащаяся из голени капитана. Однако это ничуть не убавило его рвения раздробить череп молодого лейтенанта. Пережив много сражений, Батлмейн прекрасно понимал, что это повреждение станет опасным, если не закончить бой в ближайшие несколько минут. Мешкать было некогда, достаточно прощупав способы защиты лейтенанта, капитан, чье мастерство владения молотом было неоспоримо, резко рванул оружием вперед, заставляя противника отскочить назад. В самый последний момент, когда враг почувствовал безопасность, Батлмейн ослабил хватку оружия, позволив ему слегка выскользнуть из рук, тем самым увеличив расстояние удара.
От столкновения с молотом, даже не столь сильным, лейтенант рухнул на спину, резко перевернувшись, он вскочил на ноги. Солидная вмятина на доспехе говорила о том, что именно они его и спасли. Переводя дыхание, лейтенант приближался к старшему офицеру.
- Джеймс, прекрати! – Начал он. – Нет смысла убивать друг друга!
Батлмейн молчал, он ровно дышал, прикидывая возможности покончить с этим поединком. Краем глаза он заметил какую-то суету в рядах, но не обратил на неё внимания.
- Этот старый мечесос не отберет у меня билет отсюда... – Зло шептал себе под нос Шон, заряжая арбалет. – Тупой ублюдок думает, что эти руины дороже наших шкур...
Закончив суетится с оружием, Шон прицелился, он без труда бы вонзил болт в голову Батлмейну, если бы не рука, опустившаяся на его арбалет. Глаза Брокка горели суровой решительностью.
- Отпусти, мать твою. – Выругался Шон, встряхивая руку с арбалета. – Я не хочу тут подыхать...
- Если ты не уберешь оружие, я отрублю тебе голову, Шон. – Спокойно сказал Брокк и вытащил из ножен меч.
- Ты совсем чекнутый... – опешил Шон. – Парни, я что один хочу тут выжить?!
Приподняв клинок, Брокк, приготовился отбиваться от возможного нападения товарищей, однако в нос ударил резкий запах вони, обернувшись он увидел капрала Алистера, того самого гиганта, которому прострелили голову во время первого штурма.
Его лицо покрывали множественные слои бинтов, засохшая кровь и корки застывшей гнили обступили его голову. Из под бинтов виднелся лишь глаз, то, что должно было быть его челюстью, представляло собой жалкий кусок плоти, болтающийся при ходьбе. Многие махнули на него рукой, полагая, что он умрет в ближайшие дни. Однако гиганту хватило сил не только подняться на ноги и дойти до толпы зрителей, он так же нес огромный трофейный двуручный меч. Гордый символ Стромграда украшал рукоять меча, несомненно, вызывая исключительно положительные эмоции у воинов Альтерака, видящих это оружие в руках земляка.
Положив могучую руку на плечо Шону, Алистер покачал головой. Не нужно было лишних слов, стало ясно, что он на стороне Брокка. Уважение и толика страха перед гигантом пересилили желание стрельнуть, Шон беспомощно опустил оружие.
Тем временем лейтенант, подгадав время, удачно нанес удар мечем в руку противника, в надежде если не отрубить её, то хотя бы разоружить капитана. Второй же, пригнувшись, перевел удар в наплечник. Клинок прошелся по кованой стали и отскочил в голову, порезав Батлмейна от уха до середины лба. Вскрикнув от боли, Батлмейн отшатнулся, быстро вытерев глаз, он сфокусировался на противнике, лейтенант же решил поговорить.
- Сложи оружие и позволь мне спасти их! – крикнул Каллахарт в отчаянии.
Рывком сблизившись с Каллахартом, Батлмейн, в полуприсяде нанес удар с развороту, зацепив ногу. Несмотря на то, что Каллахарт отпрыгнул, молот попал в колено, выгнув ногу в обратную сторону, приземлившись, лейтенант рухнул на землю. Взвыв от боли, он попытался подняться, но противник уже стоял над ним. Следующий удар выбил оружие из рук молодого героя.
- Упрямая свoлoчь... – Прошипел Каллахарт сквозь слезы безысходности. – Будь ты проклят...
Сокрушительный удар с мерзким хрустом обрушился на голову лейтенанта. Воцарилась тишина, только тяжелое дыхание офицера прерывало гробовое молчание. Отплевавшись, Батлмейн повернулся вокруг, глаза солдат были пустыми и безжизненными, их взгляды были направлены на то, что осталось от их славного лейтенанта.
- Так будет с каждым! – Крикнул капитан, тыча пальцем в тело. – С каждым, кто забудет о долге и чести! Я заставлю вас выполнить клятву перед королем.
Убедившись, что он привлек достаточно внимания, Батлмейн еще раз сплюнул на землю, усталость надавила на него с тройной силой.
- Лейтенант Каллахарт был прекрасным человеком. – Произнес Батлмейн. – Однако его единоличное решение сдать форт, было ошибкой, за которую он поплатился жизнью.
Сконцентрировавшись на наибольшем скоплении солдат, Батлмейн продолжал говорить, время от времени жестикулируя.
- Желание выжить вполне естественно, и я вас понимаю. Однако долг и честь превыше. Мы не можем отказаться от обязательств и бросить пост. Лучше умере...
Последние слова застряли в горле, исказив звук до неузнаваемости. Чудовищный силы удар, разрубил тело капитана от правого плеча до левого бедра. Прожив еще несколько мгновений, Батлмейн рухнул лицом в кровавый снег.
Рядом рухнул и убийца, почти двухметровый гигант с перебинтованным лицом. Это было последнее, на что у него хватило жизненных сил. Озадаченно переглянувшись, солдаты уставились на младшего лейтенанта инженерных войск, хлипкого и скованного человечка в очках по имени Джозеф Стейн, отныне являющегося самым старшим офицером, а следовательно и командующим.
- Рядовой Роквелл. – сказал Джозеф.
- Да, сэр? – Ошеломлённо ответил Шон.
- Опустить знамя Альтерака и повесить белое полотно. – Спокойно произнес Джозеф, не отрывая глаз от мертвецов, и по привычке интеллигентно поправил очки.
