Grimgnaw

В кровавых сумерках заката Хаккар развернул кольца своего могучего чешуйчатого тела и расправил аквамариновые крылья, отбросив копошащихся вокруг людей. Их тёмные фигурки с тщетным остервенением набросились на Свежевателя Душ вновь. На фоне багровой чешуи древнего бога они были похожи на неуклюжих жуков. Жуткогрыз на миг отвлёкся, заметив радугу, пробегавшую по чешуе хтонического чудовища от золотого обруча на кончике хвоста до основания крыльев. Мягкий свет залил вершину зиккурата, на секунду наполнив пространство вокруг умиротворяющей свежестью и тишиной… Вдруг дварф понял, кто его настоящие враги - эти мерзкие жуки, нарушившие покой его Господина! Ещё только закипая от жгучей ненависти, монах сделал двойной кувырок в группу чародеев и лекарей, дружно плетущих замысловатые пассы посохами и жезлами, раскинул клинки и закружил в экстатическом вихре, от одного к другому, отсекая вскинутые руки, подёрнутые гримасой удивления лица, перерубая посохи и кости. Пользуясь замешательством, декан методично рубил, рвал и кромсал, покрываясь брызгами крови, пока никого не осталось на ногах… Последней была была человеческая девушка, ассиметричный меч легко вошёл ей в живот до самой рукоятки в виде головы золотого дракона, её крупные испуганные глаза нащупали взгляд наёмника под капюшоном: “Зачем? Мы же на одной стороне…” - прошептала она, выпустив струйку крови из уголка губ. Когда её зрачки окончательно остекленели, Жуткогрыз обернулся - Хаккар расправился с остатками авантюристов, его не сокрытое грудной клеткой сердце сияло синим огнём, от чего весь окружающий мир потускнел, почернел, перестал различаться. Теперь монах видел только открывающийся во тьме портал. “Иди ко мне...” Конец.

Как насчёт игры в рейдах? Поделитесь секретами хорошего дпс.

Гримгоу сидел на краю канала и бросал камешки в тёмную воду, тренируя пальцы. Потерявшая всякую чувствительность правая рука ещё плохо слушалась, и мелкие камни то и дело проскальзывали через неловкие пальцы и беспорядочно сыпались в канал и под ноги. В столице ласково пригревало солнце. На другой стороне слышался детский смех... Он припомнил, как после недельных скитаний, следуя инструкциям Хамейи, вышел в небольшую деревеньку, полностью населённую гулями, живоглотами и мстительными баньши. Одна вросшая в землю лачуга отличалась от остальных - её крышу и землю вокруг покрывал густой иней. Лич оказался маленькой худощавой женщиной с ровными рядами прекрасных белых зубов, заметных через чуть оголившуюся челюсть. Если бы не этот незначительный деффект, она могла бы сойти за обычную миловидную селянку, но среди зомби и призраков эта хрупкая фигурка выглядела всё же подозрительно. Декан подготовился к встрече, но и лич, видимо, был готов к приходу незваных гостей. Попав внутрь, ноги дварфа тут же свело судорогой, до пояса тело наёмника сковал лёд. Некромантша приподнялась над полом и тенью проскользнула в дальний угол, без усилий уворачиваясь от сюрикенов Гримгоу. Из угла, не сводя горящего взора со своей жертвы, она зашептала какое-то длинное, особенно мерзкое заклятие, от которого у монаха заледенел даже язык. С трудом удерживая волю, Гримгоу, как в горячке, искал выход... По воле Безмолвного Владыки спасение пришло от огромного татуированного тролля, появившегося из ниоткуда. Если быть точным, верзила с налёту проломил стену хибары и одним ударом огромного, даже в руках двухметрового амани, бурого от крови бесчисленных жертв меча перерубил лича надвое. Довершая начатое, он дал с разворота, ещё раз поделив, не достигшие ледяного пола останки. Попутно была уничтожена вся скудная обстановка и часть другой стены. Не исключено, что зацепило бы и Гримгоу, если б тот инстинктивно не согнулся, припав на правую руку, которую тут же сковал лёд. “Маагут! Драх-шу! Хумм!” - завопил тролль заметив дварфа. Он даже попытался сделать шаг в сторону монаха, но его ноги тоже сковало льдом - видимо, заклинание ещё продолжало действовать. “Маагуш! Поххиш Иш Ллоах-шу!” - раздался шёпот из заплечного мешка монаха, - “Этхо вшо, што яхм шмог штелат. Личша болшэе нетх и чувштвую, как угашаю. Аадош! Уроп-агош!” Последнее явно относилось к троллю, который, округлив глаза, секунду подумал, выпрямился и стал деловито, пользуясь двуручным мечём, как лопатой, обкалывать лёд вокруг себя… Декан порылся в своих вещах и достал совершенно безжизненный теперь череп Хамейи, размахнулся и хотел бросить его в канал. Потом передумал и положил назад в мешок.

Боевой раптор громко вобрал ноздрями воздух и остановился, почуяв чужака. Всадница спрыгнула на землю и тут же ринулась в атаку. Декан даже не успел выхватить оружие под градом ударов. "Как же она смогла так точно угадать его местоположение? - думал он, с переменным успехом уворачиваясь от ядовитых клинков, - полдюжины патрулей прошло мимо этого укрытия, и никто даже бровью не повёл..." Улучшив момент монах пригнулся и бросил в лицо орчихе горсть сухой красной пыли из-под ног - это ненадолго отвлекло её. Гримгоу сдержанно выдохнул, используя способность алмазного тела, избавляясь от кровотечений и ядов, подошёл сзади и рукояткой молота оглушил начавшую приходить в себя фурию. Теперь он мог хорошо разглядеть её: дорогой кожаный мундир хорошо прикрывал все стыки, клинки крепились к рукавицам тонкими цепями, из под шлема торчали два чёрных и жёстких, как конский волос, хвостика. А вот и искомая брешь - узкая полоска зелёной кожи на затылке. Наёмник перевёл взгляд на накидку воительницы и увидел знак своего господина. Безмолвный Лорд уже пометил эту девушку...

Присыпанный дёрном схрон обнаружить было не трудно. Монах достал из земли плоский гладкий ящик и пристроил его на повозку, стоявшую рядом и отмеченную в записке, как ориентир. Открыть деревянный футляр силой не удалось. Мясистые пальцы дварфа просто соскальзывали с крышки, потеряв терпение, декан уже замахнулся кулаком… - Ишпольшуй кхлючш, - послышался страшный шёпот за спиной. Гримгоу резко обернулся, перехватив ящик двумя руками так, чтобы,не мешкая, нанести удар незваному гостю. Перед ним была совершенно пустая безжизненная картина: угол склепа, покосившаяся ограда, могильная плита и почерневшие стволы деревьев, даже трава на бурой земле сплошь была сухая и серая. - Кхлючш! - вновь раздалось из-за спины. Голос был такой словно говорили на вдохе да ещё и с жутким акцентом. На этот раз Гримгоу только медленно повернул голову: повозка, ограда, лес - никого живого вокруг. - Шаап, шаап, - будто зевнул кто-то. Звук явно шёл из заплечного мешка монаха. Дварф аккуратно положил ящик на повозку и плавно опустил свой сакв на землю. Он потянул скреплявшую края завязь и мешковина опустилась обнажая скромный хлам путешественника. На груде сухарей, колбочек и монет, как на постаменте, возвышался скалящийся череп тролля с кислотными пучками волос. Неподвижные, покрытые маслянистой черной плёнкой глаза моргнули. - Да что ты тако… - бессознательно забормотал дварф, нащупывая рукоять молота. - Ты ошвоподил меня от тела, но не от пхемени, - хрипела голова, не моргая, - Игх ты опоштал. Отхава пыштхо хашпхоштранилаш шкхети моикх шоплеменников. Но ты ишполнил пкхетначехтанное и вехнулся ша накхатой. Натеюш, ты шахватил ш шобой кхлючш. Декан нащупал связку ключей на поясе и молча отделил один, самый простой с рукояткой из черепа какого-то мелкого животного. Он внезапно вспомнил, что специально захватил этот ключ проверить, был ли обезглавленный им зомби Хамейей-из-свитка. Если бы ключ подошёл - ответ очевиден. Если нет - декан как-то не задумывался над этим “если”. Монах молча перешагнул вещмешок и вставил ключ в замочную скважину. Что-то внутри тихонько щёлкнуло, и гладкая крышка футляра приоткрылась. Внутри, на голубом шёлке лежал изумительный 2/3 клинок зелёного стекла, точно такой же, какой был у того тролля. Неровные острые, как зубы хищника, края лезвия источали едва уловимый запах могильного мха. Отложив меч в сторону дварф развернул ткань, это оказался редкой работы плащ с загадочными рунами на подбое. Декан с минуту разглядывал диковинную работу, потом аккуратно сложил предметы на место, запер футляр и вернул его под телегу, не забыв заложить кусками дёрна. - Ты опхавтал мхои ошитания, хошаин, - вбирал в себя воздух череп, - Ты телал этхо не хати накхаты. Тепехь нушно шакхончить начшатхое и уничтхошить лич'а. Этхо не пхосто икх мнхе нечшеко пхетлошить тепе в накхаату, кхоме шамохо лич'а иих... швоих вошпоминаний. Екхо воля вшо ешо швяшывает наш, боюш, тво' появление не станет тля нехо сюхпхиш… Голова осеклась, заваливаясь в сторону. Гримгоу взял её за волосы и поставил на телегу: - Говори, - разжал зубы дварф.

Куплю кравт Ebon Hand и Primal Batskin Jerkin, Primal Batskin Bracers, Primal Batskin Gloves.

Сразу скажу: на классике не играл. Во многих калькуляциях, вижу, разбойники берут +5% доджа. Чем это обосновано? Положим улучшенный гоудж в пве ни к чему, однако, почему бы не взять пару очков в парри? Это ведь тот же эвоиданс - или нет? В пвп у воинов есть способность, активируемая после уклонения - 2% конечно не решат, но может быть есть другой фактор, почему додж лучше парри? Например, додж увеличивает шанс уклониться от заклинания, аое спела, или парри не работает на монстрах без оружия? Я понятно выразил свой вопрос?

18+ Плотные грозовые облака были совсем близко, от этого пространство вокруг казалось замкнутым. В просвет между тревожным пасмурным небом и зубастой грядой бурых гор на мгновение показалось золотое облако, отражая прячущееся за перевалом вечернее солнце. Загорелось и погасло, погружая лощину в сумерки, плотные, как осенний туман. Быстро темнело. Зул’Машар был, как на ладони: в самой середине центральной площади виднелись какие-то тёмные бугорки похожие на свежие могилы, в отдалении подпирала облака ступенчатая пирамида с бесконечной лестницей, от краёв площади до самых гор ютились зеленовато-бурые навесы и хижины Моходёров. Должно быть, час действительно был поздний, потому что троллей поблизости видно не было. Кажущееся спокойствие и вечерняя идиллия больше всего настораживали бывалого наёмника. Поднимаясь горными тропами, монах обнаружил несколько свежих тел часовых троллей. И оказавшись на вершине, разумно ожидал увидеть тех, кто проторил ему дорогу. Гримгоу искренне восхищался силой, скоростью и отвагой тролльих народов - они не только не страшились смерти, но и не хотели жить дольше отведённого им срока. Справиться с одним разведчиком было не простой задачей, но без лишнего шума уложить сразу нескольких могла только организованная группа… Тем не менее, ничего подозрительного вокруг не происходило. Гримгоу решил пересечь площадь и ещё раз всё хорошенько осмотреть с вершины пирамиды - внятного плана, как найти Хамейю в городе полном троллей, у декана не было, и он решил довериться интуиции. Земля к центру площади становилась более тёмной и... мягкой. Такого упругого грунта так далеко от болот декану встречать не доводилось. После каменистых звериных троп здесь ноги приятно пружинили, и монах на миг полностью погрузился в это усыпляющее парящее чувство. Пока его левую ногу не обхватила чья-то цепкая рука. Монах дёрнул стопу, рефлекторно освобождаясь от захвата, но теперь уже в правую ногу что-то вцепилось. Гримгоу пригляделся. Из тёмной земли, всё ещё удерживая его правый сапог, торчала белёсая рука с тремя пальцами. Пальцы были тонкими и длинными, но всё же не достаточно длинными, чтобы полностью обхватить широкий сапог дварфа. До запястья руку прикрывал запачканный серый бинт. Немного впереди в метре друг от друга из земли показалась ещё пара трёхпалых рук, вытягиваясь к небу, и извиваясь словно причудливые змеи. Наёмник обернулся: сзади рядом с первой появилась вторая тонкая гибкая рука. Гримгоу рванул вперёд и сделал кувырок с опорой на руки - на пружинящей мягкой земле этот манёвр в мгновение перенёс его через крайние бугорки земли с торчащими из них руками. Он оказался спиной к пирамиде и пару секунд наблюдал, как из земли плавно вылезают четыре белёсых тролля. Среди них был один взрослый самец и три молодых ещё самки - все были одеты лишь в серые бинты, местами прикрывавшими их бледнозелёную кожу. По низкому рычанию сопровождавшему появление квартета декан уверился, что это зомби. Дварфу уже приходилось встречать неупокоенных троллей - они были гораздо опаснее живых: такие же быстрые и сильные, с цепкими целеустремлёнными глазами и острыми зубами, но не знающие боли, усталости и страха. В моменты смертельной опасности время для декана нарушало свой привычный ход и тянулось, как тёмная медовуха, позволяя в полной мере насладиться происходящим. Зомби, похоже, тоже не торопились: медленно расходясь в стороны, они забирали коренастого гостя в кольцо. “Явно умнее гулей из дарроуширской крипты, - отметил про себя монах, - Пытаться справиться с ними голыми руками бессмысленно. Они уже умерли и не способны страдать, не могут очиститься. Можно лишь прекратить их оскорбительное существование...” Дварф нащупал за спиной рукоять молота, левой рукой погладил пристроенный на бедро меч-крыло, перевёл взгляд с монстров на оставшиеся нетронутыми могилы: ещё не меньше дюжины тварей, должно быть, ожидали там своего часа. “Не стоит беспокоить их раньше времени,” - решил Гримгоу и, ускоряясь, рванул к пирамиде. Он бежал, не оборачиваясь, но прекрасно слышал, как все четверо его новых знакомых с прерывистым рыком бросились за ним, чувствовал, как их тонкие пальцы тянутся к его спине и ногам, знал, что они не на шаг не отстают. Перепрыгивая через две ступеньки, декан мчался к вершине пирамиды, пот обильно покрывал его гладкую лысину, струйками стекал с густых чёрных бровей. Справа, на выступе зиккурата, Гримгоу заметил припавшего на колено тролля в клубах фиолетового пламени - на мгновение их взгляды встретились, но колдун не прервал ритуала. От монаха же не ускользнула одна из табличек Мош’ару, участвовавших в заклинании. Взлетев по ступеням на треть высоты храма, дварф стал выдыхаться. Он, не глядя, выхватил молот и наотмашь нанёс удар, который пришёлся точно в нижнюю челюсть самой быстрой из преследовавших его зомби. Удар был такой силы, что зубы и кусочки челюсти на мгновение повисли в воздухе прежде чем фейерверком разлететься в разные стороны, сама же нежить полетела вниз, вращаясь вдоль своей оси. Следовавший за ней немёртвый самец и вторая самка моментально прильнули к ступеням, уклоняясь от пролетающего над ними тела, которое, как с удовольствием отметил наёмник, напоминало в этот момент кокон шелкопряда в хаотичном облаке белёсых бинтов. Но последняя из преследователей среагировать не успела и, поймав “кокон”, кубарем покатилась вниз по ступеням. Самый крупный (по причине пола) зомби тут же прыгнул на монаха, вытянув вперёд правую руку - ударом от бедра дварф отсёк ему выставленную конечность в предплечье мачете с левой руки, от чего урод, приземлясь, не удержал равновесие, и ткнулся мордой о ступеньки, где его череп лопнул под ударом пудового молота. В следующий миг (растянувшийся в вечность) тело без головы опёрлось на целую руку, выпрямилось и, завалившись на спину, поехало по крутой лестнице, оставляя бурые следы то ли крови, то ли бальзамирующей жидкости. Зачарованный этим зрелищем Гримгоу пропустил удар в живот (от зомби №3), отлетел на пару ступенек вверх и, встав на ноги, интуитивно рубанул гоизонт левой рукой. Меч беззвучно прошёл через поднятую правую конечность и тонкую шею монстра… Наёмник толкнул полутруп ногой и отделившаяся от шеи голова с косичками, подпрыгивая, покатилась по замшелым ступеням древнего храма. Четвёртый зомби, слетевший вниз вместе с первым, уже поднялся на ноги и на четвереньках понёсся вверх. Наёмник столкнул застрявшее на ступенях тело под ноги врагу, и тот, перепрыгивая препятствие, утратил инициативу, последовал отвлекающий удар, за ним удар мачете по ногами, за тем от тела отделились руки, и только потом голова с маленькими изящными клыками слетела с плеч, да так и осталась лежать на ступеньке с широко открытыми полными тьмы глазами. Гримгоу понял, что в этой вакханалии начинает терять самообладание. Его понесло к основанию пирамиды туда, где ещё пыталась освободиться от паутины бинтов неупокоеная самка с развороченной челюстью. Он занёс над ней оба свои орудия и поочерёдно с оттягом опускал их пока серые бинты не побагровели, а тело не сровнялось с землёй. Тогда дварф сделал шаг назад, чтобы полюбоваться зрелищем. Его мускулистая правая нога, поставленная на ступеньку внезапно затряслась крупной дрожью - это продолжал выделяться адреналин. Заметно стемнело. Монах вспомнил про просьбу Железного Башмака собрать таблички с легендой Хаккара, одну из которых он как раз видел неподалёку, и подумал, что пришло время того самого колдуна. Гримгоу наскоро почистил оружие от фрагментов мётвой плоти, приладил его в ножны и, не скрываясь, пошёл к углу пирамиды. Тролль, видимо, закончил ритуал и теперь сидел на корточках, восполняя силы. Он заметил подходящего дварфа издали, достал чёрный от крови нож, улыбнулся всеми наличными зубами, будто встретил друга, которого уже и не надеялся увидеть, и стал ждать, приближения незнакомца. Но стоило Гримгоу ступить на площадку, колдун ринулся в атаку, умело орудуя своим разделочным ножом. От первого удара в лицо монах увернулся в последний момент - отделался царапиной на скуле и порезом на маске. Вторым и третьим ударом чёрная сталь оставила неглубокие следы на руке и рёбрах. Наконец, Гримгоу удалось перехватить правую руку тролля (в ней был нож), своей левой рукой. Не мешкая, он нанёс долговязому удар ногой по почкам, и тут же схватил его свободной рукой за горло. Правая рука колдуна с зажатым в ней ножом оказалась локтем на толстой шее наёмника, и тот сломал врагу руку. Тролль зарычал от боли, а дварф оказался за спиной обидчика и стал душить его. Сердце жертвы забилось чаще - звук был приятный. Тролль был живой, трепыхался и беззвучно звал на помощь. Последнее, что он услышал, был звук его собственной ломающейся шеи. Декан сделал это на всякий случай, памятуя о живучести этой расы. Подобрав нужную табличку, дварф всё же поднялся на вершину зиккурата. Там его встретил точь-в-точь такой же, как и внизу, тролль-колдун с почерневшим от крови ножом. Только теперь Гримгава не стал с ним заигрывать, а сразу перехватил его правую руку, потянул на себя (тролль рефлекторно отдёрнул её), прыгнул врагу за спину и свернул ему шею. Тут же обнаружилась ещё одна табличка из рассказа проспектора. Совсем стемнело. С вершины пирамиды уже совершенно было не разобрать, что делается внизу. Пришлось спускаться. Монах хотел было по одному расправиться со всеми обитателями могил, но решил поберечь силы и найти себе безопасное место для ночёвки в горах. Вдруг он увидел бледный силуэт по дуге приближающийся к нему, по краю площади. Это был внушительных размеров тролль, обмотанный бинтами с ног до головы, с торчащими во все стороны зелёными волосами, в руке он держал видавший виды клинок зелёного стекла, а на поясе у него висел ключ… “Хамейя или нет? В том обрывке пергамента было что-то про ключ… - сопоставлял факты декан, - Это что - меня заметили? Кажется, что смотрит прямо на моё укрытие. Однако, он не спешит, принюхивается?” Белая тень остановилась в каких-то чтырёх-пяти шагах от кустов и прошипела на ломаном всеобщем: “Вышодиш. Бешат бешшполешно!” Гримгоу встал во весь рост и вышел вперёд - ему стало любопытно, почему от косматой фигуры не чувствуется никакой угрозы. Тролль молча побрёл на дварфа, картинно замахнулся для удара, медленно раскрыл зубастую пасть и рубанул место, где секунду назад стоял мастер. Монах просто сделал два шажка вперёд, развернувшись, перехватил рукоять малахитового клинка и им же, стрегущим ударом с разворота, срезал монстру голову. Голова на этот раз не отскочила, а с глухим вздохом плюхнулась под ноги; крови не было, обезглавленное тело бесшумно осело на бок. Гримгоу с секунду сомневался: брать такой примитивный ключ или нет, потом всё же взял, заодно подхватил за зелёную гриву башку тролля и пошёл той же дорогой, которой пришёл час назад. Покрытые маслянистой чёрной плёнкой глаза на мёртвой голове моргнули. Никто этого заметить не мог… (Продолжение следует…)

Место

Скопировав последнюю магическую руну, и убрав готовальню в мешок, Гримгоу выпрямился и сделал глубокий вдох. Солнце только-только показалось над Великим Морем, и его первые розовые лучи неслышно легли на покрытые инием руины Эльдарата и заиндивевшие тела наг. Мирмидоны и сирены безуспешно пытались защитить древние законы эльфов - монах прошёл через них, как раскалённый нож через масло. Разминка удалась на славу, но чтоб добраться до посадочной площадки пришлось плыть в холодной воде. Когда нужно было подать сигнал, декан вспомнил, как оставил сигнальное ружьё в банке, думая, что оно ему не скоро пригодится. Монах огляделся - сложить сигнальный костёр было не из чего. Слова Фраггара эхом повторились в его голове:”...Мы НЕ принадлежим к Альянсу!” Стало быть, Клан Громового Молота, к которому, маскируясь, относил себя дварф, мог оказался не лучшим прикрытием. И надежды на то, что сталегорнец будет искать его без сигнала не было. Он ещё раз обвёл глазами горизонт и пошёл в сторону, где, как он предполагал, можно было достать почтового грифона...

1. Имя, раса и специализация - Grimgnaw, дварф, монах-наёмник 2. Мировоззрение персонажа - Законопослушный злой 3. Краткое описание, способности - Молчалив, прямолинеен, стоек, в качестве оружия может использовать любой предмет, попавший в руки, умело использует приёмы рукопашного боя: болевые захваты, броски, подсечки. Любит наблюдать смерть, во всех её проявлениях. Ненавидит некромантов и нежить, являясь последователем учения монахов Долгой Смерти. Примечание: не всегда может отличить отрёкшегося от простого человека. Ссылка на квенту в подписи. 4. Сюжеты/роли - любые/любые эпизодические. 5. Предпочтительное время/день отыгрыша - нет.

Дварф уже с четверть часа пытался достать засевшую в плече пулю. Багряная роба за это время успела изрядно побуреть от запёкшейся крови. У мастера не было привычки кричать, особенно от боли, поэтому в катакомбах царила такая же мертвенная тишина, как и всегда. Он даже испытывал нечто вроде радости, понимая, что сталь засела глубоко в надкостнице и служит ему наказанием за опрометчивость и поспешность. Сколько раз Гримгоу ругал себя, за недальновидность! Но сегодня его невидящие даже кромешной тьмы глаза перебирали ошибку за ошибкой, распутывая клубок событий, приведший его к провалу операции и только по какой-то странной иронии не стоившие ему жизни... .... Гримгоу проследил за целью до склада с большой окованной дверью. Ликвидировать этого человека нужно было в присутствии двух помощников, наниматель поставил это странное условие, и наёмник не возражал. Он занял наблюдательный пост и стал ждать “подкрепление”. Ничто не предвещало проблем. Только людей господина всё не было, а у склада стали ошиваться какие-то типы. На одном из них была новенькая форма городской милиции, у второго за спиной виднелся мушкет. Кажется, эти двое пытались высадить дверь склада. “Смотрите не надорвитесь, доходяги,” - думал монах, видя их тщетные попытки. Скоро на улице появилась ещё одна парочка: дварф и человек, одетые не то в рванину, не то в камуфляж и вооружённые - один молотом, другой гаечным ключом. Они огляделись, сразу заметили Гримгоу и потопали в его сторону. По молчаливой решимости в их глазах и по отсутствию всякого другого выражения в их лицах декан понял, что это и есть “подкрепление”. Пытаться проникнуть в здание через запертую дверь было слишком хлопотно. Конечно монаху хватило бы и пол дюжины ударов, чтоб вынести любую дверь, но тогда пришлось бы что-то предпринять с теми двумя, а они и так наделали уже много шума. Поэтом решено было пробраться на склад через крышу (или вентиляционное окно, если попадётся). Здания в этой части города украшали массивные карнизы и густой цветущий плющ. Спустя несколько минут все трое забрались под самую крышу соседнего дома, но вылезти на крышу никак не удавалось. Растительность на высоте поредела, а за своды, державшие чердак и крышу было не зацепиться. Наёмники сделали попытку подсадить декана, но чуть было не попадали с высоты. Гримгоу прислушался. На улице внезапно стало тихо. Зато внутри склада что-то прогремело, за толстой стеной послышался треск и крики людей. Похоже, этим двоим таки удалось открыть дверь. И тут монах совершил свою первую ошибку: мгновенно отказавшись от своего первоначального плана, он спрыгнул на землю и опрометью кинулся к распахнутой двери склада... От входа к залу вёл небольшой неосвещённый изогнутый коридор. Там и притаился Гримгоу и две его молчаливые “тени”. В конце коридора спиной к мастеру стоял один из юнцов, крутившихся у склада, в заметно трясущихся руках он держал мушкет. Сам склад был пуст и довольно хорошо освещён: слева и справа вдоль стен шли лестницы на верхние этажи, у лестниц стояло по два-три больших ящика. У дальней стены по центру стоял странного вида алтарь из тёмного камня, непонятные символы и руны покрывали алтарь и дощатый пол вокруг него. Образуя сложный узор на полу были расставлены свечи. Слева от алтаря что-то темнело, что именно не давал разглядеть парень с карабином. Он внезапно будто окоченел и уставился куда-то под потолок. Лишь напрягая зрение дварф заметил фигуру на перекладине. В тот же миг тень беззвучно соскочила на пол и выпрямилась во весь рост, одновременно доставая из-за спины плоский синдорайский меч. Выглядела тварь, как высокий широкоплечий Калдорай с фиолетовой кожей. Одет он был в полный пластинчатый доспех - шлем венчала корона из трёх острых шипов, каждый из которых украшал крупный драгоценный камень. Чёрно-синяя дымка окутывала очертание фигуры, которая сама, казалось, поглощала свет. В комнате словно стало темнее, и каждый непроизвольно подался вперёд, чтоб лучше разглядеть призрачный свет льющийся из глаз существа.... “Демон,” - мелькнуло в голове у Гримгоу. Тут монах увидел второго юношу, в милицейском мундире (до этого его закрывал угол стены). Парень уже вышел из вязкого оцепенения и с криками бросился на врага. Ситуация развивалась стремительно. Можно было подождать и посмотреть что произойдёт, но план действий лучше было придумать заранее. “Для начала, - просчитывал варианты Дварф, - следует вырубить этого, с ружьём, пока он не сотворил ещё больших проблем, как его друг...” Демон схватил смельчака за горло и оторвал от земли. Гримгоу повернулся к подельникам и зашептал: “Осторожно обойдите по краю и поднимайтесь на второй этаж. Ты, бородач, попробуй садануть демона по спине своим молотом. Ты, долговязый, найди нашего клиента и позаботься о нём. А я зайду в лоб, разомнусь.” Оба кивнули... …. “Вторая и третья ошибка. Если хочешь сделать что-то хорошо - не посылай делать это других. Целью была жизнь человека. И зачем было самому лезть на стену, когда можно было отправить других?” - продолжал мысленно укорять себя монах. …. “Живи,“ - подумал про себя декан, обходя парня, трясущимися руками заряжающего мушкет (знал бы, чем это закончится - убил бы на месте). Он как раз заметил крадущуюся вдоль стен “подмогу”, и стал неуверенно просить помощи (как будто можно было подумать, что мы будем помогать демону). Гримгоу разгонялся по дуге, чтобы разбежаться сильнее. Он рассчитывал ударить тварь двумя ногами в прыжке, вложив в удар вес собственного тела, и гарантированно сбить чудище с ног. Милиционер как раз высвободился из лап демона, разрезав на себе рубаху. Монах прыгнул, но Калдорай только этого и ждал. Он схватил декана за ноги, сделал изящный полуоборот и швырнул мастера в прицелившегося для стрельбы “снайпера”. Гримгоу с налёту ударил его головой в грудь. Оба повалились на пол. У алтаря кипел бой. Ополченец попытался ударить врага снизу. Со второго яруса складов прыгнул дварф с молотом. Демон отразил их атаки играючи. Парень с мушкетом, наконец, начал стрелять, но попал в бородача. Долговязый ненадолго выпал из виду, и Гримгоу вскочив на ноги, решил сам заняться основной проблемой. Он хорошо разглядел своего клиента в первую неудачную атаку на Калдораи. Тот безмятежно сидел у алтаря, сам будто высеченный из того же камня. Монах схватил стоявший на одном из ящиков масляный фонарь и с разбегу разбил его о голову колдуна (а это вне сомнений был колдун). Масло разлилось по каменной фигуре, растеклось по полу, забрызгало стену. На камне не осталось и царапинки. Добравшись до свечей, масло вспыхнуло. Начался пожар. На алтаре Гримгоу заметил чашу с голубой жидкостью. Он, не раздумывая подхватил её и понёс, расплёскивая, от места возгорания. Что происходило вокруг он не видел, выстрелы мешались с криками, воплями и руганью. При этом ругался преимущественно демон, издавая каркающие гортанные звуки, от которых кровь стыла в жилах. Монах думал о том, что когда-то давно его учили создавать простенькие некромантские ловушки. Они действовали на нежить и личей, могли сработать и на демоне. Нужна была вода и немного соли. Жидкость до половины наполняла тарелку. - соль содержалась в ослепляющем порошке. Последователь Безмолвного Лорда сотворил молитву очищения, раздавил капсулу и всыпал порошок в блюдце. Вода забурлила, закручивая водоворот из голубоватой глади. Это было то, что нужно. Оставалось разместить готовую ловушку под демоном. Дварф поставил блюдце на пол и резко подтолкнул его ногой. Тарелочка и не думала скользить по тёсанному полу(!). Тогда Гримгоу сам стал сосредоточенно толкать её в нужную сторону, опасно приближаясь к зловещей фигуре. В какой-то момент Калдорай, расправившись с прочими врагами своего хозяина, сам сделал шаг к монаху и наступил в блюдце, но вместо того, чтобы замереть в параличе, он в очередной раз схватил декана и швырнул в продолжавшего палить стрелка. В этот раз Гримгоу словил пулю и не долетел несколько шагов до стрелявшего. “Либо это была не вода, либо это не демон,” - подумал он, растянувшись на полу, содрогаясь от боли. …. “Ошибка номер четыре: не уверен - не экспериментируй...” .... Пожар усилился. Затрещали доски на полу. Запахло палёным. Помощники декана затерялись в огне и дыме. Монах плохо ориентировался в обстановке отползая в выходу. Похоже хаотичная тактика юнцов достигла цели. Обернувшись, Гримгоу увидел корчащегося в агонии Ночного эльфа. Его глаза были наполнены страданием, и в то же время едва заметная улыбка блуждала по его морщинистому лицу. Струи чёрно-синего дыма больше не клубились вокруг него, а поднимались к потолку, становясь всё прозрачней и светлее. Выбравшись на улицу дварф не вполне поверил, что светит солнце. Ему показалось, что прошла целая вечность в борьбе с неуязвимым существом, хотя на деле прошло не больше четверти часа. Поднявшись на ноги, он попытался перебинтовать свою рану. Из склада вышли двое, под руки они волокли полуголого человека с обожжённым лицом. Колдуна положили прямо на мостовую - стрелок оказал ему первую помощь, и тот понемногу ожил, но в сознание не пришёл. Второй (ополченец) вновь нырнул в проём и через минуту вынес на себе чуть не вдвое большего Калдорея. Эльф был по пояс голый, и, казалось, крепко спал. Оба юноши стали разглядывать эльфа и что-то обсуждать. Гримгоу улучшил момент и рукой прикрыл клиенту рот, попутно стряхнув в него несколько фиолетовых кристаллов выжимки из поганого корня. Лучшего средства под рукой не нашлось. Порошок не был ядовитым сам по себе - монахи использовали его, как ингибитор и компонент противоядий - но в чистом виде он ухудшал регенеративные свойства тканей, затруднял, замедлял выздоровление. “Эй! Что это он делает со свидетелем?!” - “Да кто это вообще такой?! Подозрительный элемент. У меня от него мороз по коже.” - “Он ранен, но лучше его задержать!” Дварф не ожидал такой наглости, пока он соображал, что ответить, ребятки завели руки ему за спину. …. “Никому нельзя доверять, и нет смысла надеяться на благодарность - ошибка номер пять.” Пуля поддалась и, наконец, вышла наружу, кровотечение возобновилось с новой силой. …. Гримгоу достал из-за пояса крохотный мешочек с сейфориевым зарядом, тряхнул его, начав реакцию, и бросил себе под ноги. Волна шума и свата залила улицу. Монах сделал кувырок вперёд, высвобождаясь от захватов и побежал по памяти, не останавливаясь до самого Собора...

По дороге на Голдшир, не смотря на поздний час, то и дело попадалась штормградская стража. Чтобы не привлекать внимания, Гримгоу двигался лесом, стараясь не терять из виду ускользающий в сумерках тракт. Он торопился, поэтому чуть было не пропустил человека, присевшего переждать начинающийся дождь под большим деревом. Дварф оказался у человека за спиной, быстро приблизился и рывком свернул ему шею. В горле у бедняги, что-то забулькало, вырвался посмертный хрип. Совсем рядом послышались шаги. Наёмник поднял глаза и увидел ополченца из городской милиции, спешащего по дороге. “Кто здесь? Стоять!”, - он ещё не успел до конца понять, что увидел, однако, уверенно двигался к обочине, недвусмысленно размахивая дубинкой. Монах, не раздумывая, метнул в него сюрикен, целясь в горло, но тот, видимо случайно, отбил его своим примитивным оружием. Тогда Гримгоу просто шагнул вперёд, сокращая дистанцию. Страж уже был на расстоянии вытянутой руки и замахнулся для выпада. Гримгоу одним молниеносным движением уклонился от удара и сбил патрульного с ног. Не успел ополченец растянуться на дороге, как получил оглушительный удар в ухо, и отключился. Декан не стал убивать его. Он вложил в искривлённый рот Колина Мартелла припасённые монеты и винную пробку и ушёл. Раскат грома прокатился по дороге, но лежащие на обочине люди его не услышали...

В предсмертной агонии тело задёргалось, ноги юноши забарабанили по речному песку. Здоровья парню было не занимать, и он хотел жить. Гримгоу наклонился и руками прижал ноги своей жертвы к земле, хотя в этом не было никакой необходимости - усиливающийся дождь заглушал все звуки ночи, смывал все следы... Дварф с интересом вглядывался в покрытое тонкой плёнкой воды лицо Мартелла Вирна. Тот, продолжал конвульсивно дёргаться, захлслуживаясь на мелководье. Секрет монахов Долгой Смерти был надёжен: не воздействуя на тело или мозг, яд парализовал волю жертвы, которая должна была всё чувствовать и понимать. Подёргивания прекратились, капли дождя выровняли поверхность запруды. Дварф выпрямился, не отрывая глаз от лица парня. Он мысленно перебрал всю цепь событий, приведших его в Голдшир: письмо, якобы по ошибке попавшее к нему в руки, встреча с загадочным человеком с зелёными лисьими глазами, договор, заключённый по воле Безмолвного Лорда, недвусмысленная просьба, слухи о похождениях юного Вирна... Всё чуть не сорвалось, когда дебошир опрокинул кружку со снотворным. Пришлось действовать грубее и наверняка. Остался свидетель - им следовало заняться... Видимо, уровень воды поднялся: тело медленно заскользило к камышам. Монах схватил его за ногу и вытащил на берег, открытой ладонью несколько раз ударил по животу и груди - изо рта трупа вылилось немного воды. Теперь было похоже, что беднягу пытались спасти. Дварф секунду помедлили и закрыл юноше глаза, предвкушая какое восхитительное отчаяние ждёт старика. “Голод Безмолвного Владыки будет утолён,” - думал Гримгоу, растворяясь в ночи. Ранее Декан считал, что его миссия заключена в борьбе с чумой и её отпрысками, теперь ему открылись совершенно новые горизонты...

Дворф мягко шагнул через порог библиотеки, почти не дыша, опустил пудовый ящик с каталогами на мраморный пол и огляделся... Справа и слева от входа, опираясь на колонны, мирно дремали двое ветеранов королевской стражи. В левом углу комнаты шёпотом увлечённо спорил сам с собой потрёпанного вида библиотекарь в балахоне цвета пыли. Всё остальное пространство зала, на сколько хватало глаз, кругом, от пола до потолка занимали книжные полки, заставленные тоненькими и толстыми томами. Некоторые из фолиантов мягко светились, другие нагоняли тень и были прикованы цепями; от одних пахло свежей краской, от иных цветами и луговыми травами... Декан одним пальцем потянул на себя небольшую книжицу с золотыми страницами, стоявшую напротив. Корешок немного подался вперёд и будто застрял. Гримгоу потянул с усилием - том не поддался, тогда монах отпустил золочёный переплёт, и книга плавно встала на место... В этот момент, блеснув моноклем, появился Милтон, загадочно улыбнулся, перевёл взгляд с монаха на коробку на полу, и, радостно потирая руки, встал напротив. Гримгоу аккуратно распечатал ящик и с этого момента стал для Милтона Снопа кем-то вроде старшего брата, лучшего друга и героя второй войны одновременно. Библиотекарь просто не верил глазам своим, перебирая спасённые фолианты Альтеррака. Он радовался, как ребёнок. Его восторгу не было конца... Декан Гримгоу неделю провёл в королевской библиотеке, изучая собранные в ней труды. Это была долгая неделя - увы, дворф не любил книг! Взяться за тексты его заставила нужда: уже несколько месяцев он путешествовал по Восточным королевствам, так и не получив чётких указаний от ордена, связной так и не объявился, да и следов деятельности самого культа монах, как ни старался, не нашёл... Он обследовал горные хребты и ущелья, где обычно строили свои крепости адепты Лорда Тишины, осмотрел все доступные, пригодные и непригодные для экспериментов, пещеры, общался с работорговцами (одного даже пытал), пиратами и трактирщиками, посещал храмы и публичные дома, крепости и ночлежки, и... ничего. Последняя надежда была на книги, быть может, в них могла таиться какая-то зацепка, но... тщетно. Оставались только косвенные свидетельсва того, что агент ордена ещё не повредился рассудком: один подозрительный обмороженный труп в пещере и одна престранная встреча на болоте. С досады он швырнул учебник Драконьего языка о стену. Книга зависла в воздухе и плавно вернулась на своё место на полке... Внезапно дворфа осенило. Он бегом направился к Милтону. - Друг, а где у вас хранятся труды последователей учения Света? Почему их нет в общем зале? - Мы не храним их здесь, друг. Для этого есть кафедральная библиотека в Соборе, - улыбнулся Сноп. В куда более скромной библиотеке Собора, на первый взгляд не было ничего примечательного. Конечно, меньше книг было заковано в цепи, да и книг было втрое меньше, однако Гримгоу сразу привлёк один стеллаж. Когда монах подошёл к нему, от книг повеяло холодом и сыростью, как из подпола. Дворф стал внимательно осматривать каждую книгу на полке. Никаких тайных знаков в них не было. Некоторые были покрыты тонким слоем плесени. Похоже, что в эту часть книгохранилища редко кто заглядывал... Пролистав две нижние полки, Декан обратил внимание на тонкую резьбу, украшавшую боковые панели. Листья и цветы на дереве перемежались жуками и бабочками, на уровне глаз дворфа красовался изящный паук с короткими лапками. Гримгоу не удержался и надавил на него толстым пальцем. За полкой раздался глухой щелчок, книжный стеллаж бесшумно отошёл от стены. Монах огляделся по сторонам и шагнул в открывшийся проём. Лаз по спирали уходил вниз, в катакомбы. Около часа ушло на то, чтобы зажечь факелы в тоннеле и немного освоиться в подземном лабиринте. Где было прохладно, темно и отовсюду свисали лохмотья паутины, но, вместе с тем, места было предостаточно. Среди полупустых склепов попадались целые залы, пригодные для лабораторий, тренировочных арен и спален, было множество небольших помещений, в которых можно содержать узников, и извилистых заканчивающихся тупиками коридоров для острастки врагов. У одной из ниш пламя факела дрогнуло. Это был ещё один выход на поверхность. Ушло не меньше двух часов пока Гримгоу разобрался с механизмом, отводящим каменную плиту в сторону. Мастер долго поднимался по узкому ходу. Воздух стал заметно суше. От камня время от времени эхом отражалось невнятное рычание и удары. Показался свет. Монах ногой выбил несколько дубовых досок и оказался в промысловой шахте. Вокруг сновали кобольды, но никто его не заметил. Он осторожно вышел на поверхность в благоухание и тишину ночи, думая о том, что сам Безмолвный Владыка, должно быть, показал ему место для организации ячейки монахов Долгой Смерти...