[Интермедия] Орденский суд

[Ignimortis 1496]

Вечер перед судом (PoV Гильберта):

Уиндбэг сидел в штабе Ордена, куда они притащили вчера пленного бунтаря, и откуда сегодня не мог выйти - он дал слово, что не покинет штаба до разбирательства. В сотый раз кляня себя за наивность и веру в то, что Ригнар сможет примириться с чернокнижником, Гильберт обдумывал, что именно он собирается делать после суда – и как вообще повернется дело.

 

Деликатное покашливание вывело колдуна из транса, и, подняв голову, он увидел стоящего перед ним Гарри Каллахана, недавно вернувшегося из своих приключений. Каллахан пожестчал чертами и отпустил недлинную бородку с усами, что лучше подходило острому взгляду и бесстрастному выражению лица, которое сейчас имел Гарри.- День добрый, Гильберт. Давай присядем, что ли, да обсудим этот абсурдный «суд».Угрюмый чернокнижник мотнул головой в согласии.- Если ты не против, можешь рассказать, как все было? – спросил Каллахан.Гильберт начал:- На последнем задании пытались захватить бандита, который является средним звеном между простым народом и главой заговора. Завязалась драка, я начал колдовать, позабыв, что в двух шагах стоит Ригнар, который все это видит. Паладин все неправильно понял, решил, что это  - Уиндбэг щелкнул пальцами и показал свою гротескную черную лапу Каллахану - «плод магии заговорщика.»- Да, не лучшее зрелище для паладина... - пробормотал разведчик.- Злодей в итоге все равно убежал, а я решил, что лучше – раньше, и попытался все объяснить Ригнару. Он, в ответ, попытался меня придушить на месте. К счастью, руки у него оказались коротковаты, да и Луиджи помог разрядить ситуацию, - хмыкнул чародей.- Нападение на собрата по Ордену – нарушение нашего кодекса. Ты собираешься обвинять его в ответ?- А черт его знает, уж прости за каламбур – он хорошо служит Ордену, и у него правильные убеждения...по большей части. Но кодекс есть кодекс...Кстати, о кодексе – в нем нет ничего о чернокнижии. Это скорее общие наставления, чем реальный свод правил...- И как ты думаешь, что Ригнар поставить первым – устав или верность Свету? Мне кажется, он будет стоять на своем до последнего.- Как бы его на части не разорвало противостояние идей.- Я не хочу терять членов Ордена из-за внутренних конфликтов. У меня есть один план, который позволит нам выйти из этой передряги без потерь. Каллахан начал жестикулировать, акцентируя отдельные слова.- Ты каешься в своих грехах, паладины это любят. Даешь обещание очиститься... Тебя прощают и мы просто не посылаем вас вместе на задания.Колдун скривился – сначала недовольно, потом перейдя к косой ухмылке- Только если Ригнар бросит на пол метафорическую шапку и начнет двигаться к двери, обещая всем кару Церкви. Ложь имеет свойство выплывать наружу. Ну и есть загвоздка в этом плане – Ригнар потребует, чтобы я прошел обряд экзорцизма.- И? Это что-то меняет? Хотя я ожидал скорее чего-то вроде бдения в часовне и пятнадцатиминутных рассуждений о триумфе Света над Тьмой раз в два дня.- Если бы. Настоящий экзорцизм либо убьет меня, либо искалечит настолько, что я буду живым куском мяса в кровати. Скажем так, я достаточно далеко зашел по своему пути.- Насколько?- Вызывал демонов, порабощал их, и пил их кровь каждую ночь от рождения до смерти луны. Телесно я уже не человек. – сухо ответил Уиндбэг.

 

 

Гильберт на секунду окунулся в воспоминания, все еще не утратившие красок.Сумрачные залы глубоко под «Забитым Ягненком», укрытые столькими оберегами и заклятиями, что ни один жрец ничего не бы не обнаружил, если бы не зашел прямиком в центр главного зала.

Одобрительные взгляды от пары старых знакомых, которые до недавнего времени со всей возможной дружелюбностью считали Уиндбэга новичком, который побоялся идти дальше на самом первом шаге к силе.

Часы с ведром сияющей краски, кистью и древними, почти забытыми гримуарами. Даже опытному писарю было трудно сдержать дрожь в руках.

Яростно вопящий внутри идеально построенного трехслойного круга страж скверны, лишенный своего оружия и скованный волей чернокнижника, истекающий кровью из многочисленных ран, множество раз закрывшихся за день и открытых на следующую ночь.

Черная, едкая, пузырящаяся жидкость в металлической миске – странным образом напоминающая на вкус лимонный сок.Боль. Горит глотка, в живот будто воткнули кинжал, руки раздавлены горным великаном. Ноги Уиндбэга подкашиваются, он падает на колени, но разум его все еще держит поводья, управляющие демоном.

Гигантский воитель умирает, но его гневный крик не превращается в побежденные всхлипы, как это бывает с другими порабощенными демонами. Стражи скверны не знают страха, а Гильберт Уиндбэг только что победил свой.

Да, неудивительно, что церковь Света боится чернокнижия. Этот путь требует не меньшей силы воли и стремления, вот только он не сковывает своих адептов какими-либо правилами.

 

 

Разведчик почти не изменил своего бесстрастного выражения лица, лишь слегка приподняв одну бровь.

- А духовно?- Духовно ничего не изменилось, - снова криво ухмыльнулся чародей.- Это, конечно, многое усложняет... Надо поговорить с Ригнаром, спросить, что будет делать он. А, и да – если я на суде буду стоять за паладина, не обижайся. Он и его клан к нам хорошо относятся, и я не хочу терять их доверия. Но это не значит, что я против тебя, скорее наоборот.- Разумеется... Целый клан дворфов ценнее одного чернокнижника на весах войны и мира, чего там не понять. - Улыбка чародея приобрела оттенок грусти.- Ну да ладно, завтра посмотрим, что там будет...- И то верно. – Каллахан поднялся и ушел.

Edited January 4, 2015 by Ignimortis

[Ignimortis 1496]

Жесткий табурет – единственная милость, предоставленная обвиняемому в чернокнижии Уиндбэгу – легонько поскрипывал под покачивающимся туда-сюда от скуки чародеем. Транспорт Ши Шена и Олафа Бронзоборода запаздывал, и Гильберт снова оглядел зал суда – подвал усадьбы Ордена в Штормграде.

Ригнар, окруженный своими сородичами-дварфами, сидел с левой стороны зала – на месте зрителя, и уже этого хватило, чтобы слегка распалить злость Гильберта – он, ничего фактически не нарушивший, сидит на позорном табурете обвиняемого, а паладин, который презрел устав и попытался, и скорее всего продолжит пытаться, убить его, как ни в чем не бывало расположился в удобном кресле! С другой стороны в кресле развалился Луиджи, иногда отхлебывающий из фляжки. За каждым глотком сощурившись следил собрат Ригнара, охотник Брантрунд. Также в зале присутствовал Фалкрис Железнобород, Джим Коллинз, которому отвели роль секретаря, и Гарри Каллахан, скромно занявший левый стул за судейским столом.
Наконец, двери зала отворились, и в них неуверенно проковылял, опираясь на трость, Ши Шен в своем любимом темно-лиловом костюме. Рядом с ним куда более уверенно шел Олаф, обряженный в торжественную мантию. Оба неспешно протолкались через толпу и расположились за столом, где Шен занял центральный стул, а Олаф сел одесную.

- Не будем затягивать, начнем, пожалуй? – оглядел коллег Шен. Те согласно кивнули.
Чернокнижник почувствовал, как на него на пару секунд уставился весь зал. Почти все дварфы, в том числе и Олаф, смотрели с легкой враждебностью, некоторые люди, среди них Луиджи и Джим, скорее сочувственно, а два человеческих судьи никак не показывали своих эмоций.
- Мы, члены Ордена Миф, собрались здесь сегодня по черезвычайно важному делу. Как вы знаете, недавно на одной из операций в наших рядах произошел...назовем это конфликтом...да, конфликт между Гильбертом Уиндбэгом и Ригнаром «Светлым» Громоваром. Итак, Гильберт Уиндбэг, вы обвиняетесь паладином Ригнаром в чернокнижестве, и, возможно, и демонопоклонничестве. Что вы скажете на это?
- Первого не отрицаю, со вторым не согласен. – Громко ответил Уиндбэг. Зал зашумел, и чернокнижник повел головой, отмечая, кто был взволнован этим, а кто едва ли пожал плечами, но на полпути наткнулся на взгляд Ригнара, который вперился в лицо колдуна.
(Брр. Самое печальное, что большинство примет его сторону...а ведь он фанатик, разве не видно...)
- Ну что ж...тогда мы выслушаем вас, а потом постараемся прийти к решению. Да поможет нам Свет! – последнюю фразу эхом повторили за Шеном двое других.
(Либо эта фраза про Свет немногое значит, либо итог уже предрешен. Справедливость, черти ее дери.)

- Каллахан, вас не затруднит вести процесс? – Нисколько. – Ну, тогда приступайте. – Ши кивнул Каллахану, передавая тому слово.
- Друзья, не будет ли уместно, чтобы сами Гильберт и Ригнар по очереди высказали свои претензии? – высказался Гарри, получив в ответ два кивка. Коллинз уже записывал каждое слово.
- Говорите, Гильберт. Защищайте себя.

- Благодарю, ваша честь. Итак... Я стою перед судом Ордена. Меня обвиняют в чернокнижии, что является правдой, и в демонопоклонничестве, что от правды так далеко, как вообще может быть. Однако вот в чем дело, уважаемые судьи – в уставе Ордена нет ни одного пункта, который я бы нарушил. Нигде не оговаривается, какими именно методами мы должны защищать Штормград и его жителей, пока это не вредит Ордену и городу. Я сознаю, что мой метод обретения силы вам кажется изначально порочным и ведущим ко злу, однако я уверяю вас – он никак не затронул моих моральных принципов и убеждений, которые и побудили меня вступить в Орден.
- Пока не затронул! – выкрикнул с трибуны Фалкрис. Гильберт лишь тонко улыбнулся дварфу, и, дождавшись реприманда Железнобороду от Олафа, продолжил.
- Я совершенно не понимаю, почему мои изыскания должны быть наказаны Орденом, если они только помогали нашим делам? И вот еще что. В порыве ярости отец Ригнар предпринял попытку...нейтрализовать меня.
Левая часть зала, состоящая преимущественно из дварфов, загудела, общим тоном выражая мысль «Ну и правильно сделал!», но замолчала, прерванная Каллаханом.
(Упертые карлы...не будь здесь судей, они бы уже меня на части разорвали.)
- Каким образом, господин Уиндбэг? – осведомился Гарри.
- Попросту говоря, он попытался меня задушить. Господин Ревендол может подтвердить мои слова, не так ли? – Гильберт кивнул магу, дразнящему добрую половину дварфов своим отхлебыванием из фляги.
- Луиджи Ревендол еще изложит нам свою точку зрения, без вашей помощи, господин Уиндбэг – жестко ответил Олаф.
- Скажите, Гильберт, паладин Ригнар причинил вам какой-то вред? И если да, то какой? Расскажите нам, как все происходило. – перехватил снова инициативу Каллахан.
- Нет, я сумел избегнуть какого-либо долговременного вреда. Заметьте, что даже в этот момент я не стал атаковать собрата по Ордену.
(Черт, звучит, как будто я оправдываюсь. Если так дело пойдет, они меня еще и убедят, что я во всем виноват.)
- Подробнее, пожалуйста. Как началась ваша схватка и как закончилась?
- В процессе попытки захвата смутьяна из заговорщиков против власти Штормграда, которые подымали народ на восстание, мне пришлось воспользоваться своим колдовством. – Уиндбэг заметил, что Каллахан придвинул к себе отчет о последней операции.
- Мое превращение заметил Ригнар, и решил было, что это плод колдовства бандита. К несчастью, тот сбежал от нас, и я решил, что чем раньше я решу проблему с моим чародейством, тем легче будет в дальнейшем. Я отозвал святого отца в сторону и объяснил, что трансформации вызваны моим собственным колдовством...и после этого Ригнар напал на меня. Ему вскоре помог наемник, который был нашим соратником в этом деле, и который оказался весьма верующим человеком. К счастью, там был и господин Ревендол, которому и принадлежит честь решения этой печальной ситуации хотя бы на время. Кажется, это все. Если у почтенных судей еще есть вопросы, я с радостью на них отвечу.
- У меня есть вопросы к господину Уиндбэгу, - приподнялся Олаф.
(Да-да, Ригнар. Бурчи что-то там на дварфийском, неужели ты думал, что это будет так просто?)
- Как давно вы начали заниматься чернокнижием, господин Уиндбэг?
- Примерно три года назад, ваша честь. До недавнего времени, впрочем, я слишком опасался последствий, и вершиной моего мастерства был призыв черта.
Олаф кивнул и прервал чернокнижника.
- И что побудило вас начать этим заниматься?
- Любопытство, и, что греха-то таить, желание почувствовать себя сильнее. Я уже немолод по людским меркам, и несколько лет до того чувствовал, что с каждым днем я слабею, дряхлею, и скоро, всего лет через двадцать, превращусь в трухлявую развалину, так и не ощутив вкуса жизни.
(И ведь я добился своего.)
- Ага...То есть любопытство, движимое желанием стать лучше других. Ощутить могущество, путем обращения к скверне. Так? – с легким оттенком презрения спросил старый дварф. Дварфы одобрительно загудели, поддерживая сородича.
(Что он несет? В моем ответе этого не было. Перевирать мои слова, и это себе позволяет судья... Я все меньше верю в справедливый вердикт.)
- Не совсем верно, ваша честь. Любопытство и желание снова почувствовать себя живым, а не големом, который изо дня творит одно и то же без всякого смысла.
(Сейчас лавка дает приятный контраст моему колдовству и боям со всякой швалью. Тогда она была вершиной скуки.)
- И вас не смутила опасность, которая грозит любому чернокнижнику? Что вы думаете об общепринятом мнении, что скверна разлагает душу?
- Большинство специалистов, с которыми я общался, считают, что это мнение безусловно верно... – Уиндбэг сделал драматическую паузу -...скверна, как и любая сила, разлагает душу владеющего, если пользоваться этой силой неосторожно, без оглядки. Нельзя заключать пакты с демонами, договариваться с ними, подвергаться их воздействию. Скверна на практике ничем не отличается от арканы, пока заклинатель полностью порабощает демонов и осторожен с ними.
- Вы упомянули специалистов. Кто они?
(Я что, похож на идиота? Сразу рассказать, кто, когда, и где меня учил чародейству?)
-  Если я раскрою их личности, господин Ригнар сразу после суда отправится в Церковь, и оттуда сразу же вылетит отряд паладинов, готовых крушить черепа и искоренять скверну без лишних размышлений.
- И правильно сделает! – снова не удержался Фалкрис.
Каллахан что-то произнес на гортанном и хриплом языке дварфов, и Железнобород смущенно замолчал.
- Поскольку эти люди никак не стоят на пути Ордена, то я считаю подобное развитие событий неправильным. Да и предавать их доверие я не собираюсь. Если бы я их раскрыл, то это бы значило, что мое слово не всегда крепко, и я бы мог нарушить и заветы Ордена.
- То есть вы поддерживаете регулярные контакты с кругом чернокнижников, многие из которых, в отличие от вас, как вы утверждаете, не ограничивают себя в использовании скверны? Так?
(Либо он глухой, и не слышит половину из того, что я говорю... Либо он просто услышал, что я чернокнижник и теперь будет гнуть свою линию. Ну и судья.)
- Нет, вы неверно поняли меня, ваша честь, - с еле слышным раздражением ответил Гильберт. – Как раз они и ограничивают себя, используя скверну по большей части во благо, или, по крайней мере, не во вред.
- Ах, во благо. Шайка добрых колдунов, - усмехнулся дворф в свою густую бороду.
- Не говорите мне, что нельзя любую силу повернуть во благо или во зло. Вспомним хотя бы Алый Орден... – Гильберт был прерван Каллаханом.
- Господа, мне кажется, что мы погружаемся в обсуждение философских вопросов «о целях и средствах», необходимо же вернуться к делу, и предоставить слово другой стороне. – твердо сказал разведчик, указав на Ригнара. – Зафиксируем пока тезисно итог выступления господина Уиндбэга: Он использует темную магию, это раз. Паладин Ригнар не нанес ему никакого вреда, это два.
(Ну, да.)
Чернокнижник дважды кивнул.
- В то же самое время, кодекс ордена действительно не оговаривает средства Ордена, и выходит, что Гильберт его не нарушил, это три. Тем не менее, Ригнар также никак не причинил собрату по ордену вреда, это четыре.
(Хитро. Может быть, Гарри сумеет вытащить это дело.)
Уиндбэг снова дважды кивнул, на четвертый тезис разведя руками – мол, извините, что не дался.
- Что-то еще, ваша честь, или перейдем к слову обвинителя? – обратился к Олафу разведчик.
- Вопреки тому, что ты так и не дал мне закончить, как и не дал слова Сенешалю, так и быть, у меня больше нет вопросов, мальчик. – с видимым неудовольствием ответил тому дварф и вернулся на свой стул.

Шен встал, опершись на трость.
- У меня будет несколько вопросов, господин Уиндбэг. Вопрос номер один: почему вы скрывали от Ордена свои занятия чернокнижием?
(Отличный наводящий вопрос, старикан. Но не надо пытаться меня вытолкнуть на нужную тебе колею.)
- Я ничего не скрывал. Когда я вступил в орден, я почти не занимался магией, поэтому и не упомянул. Но меня никто и не спрашивал, и при первом же удобном случае я открыл тайну господину Ригнару. И вот итог, и, кажется, можно было бы особо не торопиться.
- То есть ваш здравый смысл не подсказал вам обговорить сей деликатный момент хотя бы с главами Ордена? Я прошу заострить внимание на отношение Альянса к скверне и всему, что к ней относится.
- Это отношение следи людей никогда не было особо напряженным. В Орде, насколько я знаю, отношение к темной магии куда строже, чем в Альянсе...но это отхождение от темы, не так ли?
- Второй вопрос: как вы сами считаете, скверна опасна? Есть шанс того, что в один день она таки возьмет над вами вверх?
(Еще один хороший вопрос. Попробуем поразить его честностью.)
- Это два вопроса, но я отвечу на оба. Скверна безусловно опасна. Опасна любая сила, над которой владелец не способен взять верх – скверна, Свет, аркана, да даже острый меч – в дурных руках любая сила опасна. Поэтому я слежу за каждым своим шагом, стараясь не ступить на кривой путь. На второй же ваш вопрос я тоже вынужден ответить – да. Всегда есть возможность потерять контроль, и опять же это относится не только к скверне.
- И как велика эта возможность? Это неизбежно, и рано или поздно она победит, или все-таки вы можете ее обуздать?
- Это не неизбежно. В использовании скверны, как я уже говорил, нет ничего отличного от использования арканы – надо знать меру, только и всего.
- В таком случае, я закончил, - сообщил Шен, и устало сел на свой стул. – У вас есть что сказать, прежде чем мы перейдем к обвинителю?
(У меня был заготовлен небольшой монолог...)
- Да, у меня есть пара слов.
- В таком случае, прошу вас.

- Кхм. Я не держу зла на господина Ригнара – мы оба поступали согласно своим убеждениям и устоям. Однако я хочу заметить, что сияющий доспех паладина не всегда лучшее решение. Иногда зло должно знать, что с другой стороны есть кто-то, кто не просто посадит его в очередную тюрьму, выпишет штраф или отправит на рудники, но просто уничтожит на месте. Что есть черта, после которой для них встреча с паладином будет наилучшим вариантом. Зло многолико, вездесуще, огромно и могуче – и пока мы не боремся с ним всеми возможными методами, непобедимо.  Я хочу верить, что это не только мое мнение. Что есть те, кто понимают – иногда мораль мешает правосудию. Церковь Света зовет подобных еретиками – Серебряный Рассвет, например. Я думаю, что Орден включает и тех, кто понимает меня – ведь сам Орден был создан для борьбы со злом вне рамок общества и законов. И думаю, что я не нарушил главной идеи Ордена. Все, пожалуй. Я сказал, спасибо, почтенные судьи.
 

Шен кивнул и вновь поднялся.
- Судьи выслушали вашу версию произошедшего. Теперь слово предоставляется обвинителю, Ригнару «Светлому» Громовару. Прошу вас, паладин.
Ригнар с толстой книгой в руках прошел к центру зала, откуда Уиндбэг слегка оттащил свой табурет поближе к правой жаровне.
- Друзья! Начну, пожалуй, с маленького жизненного примера.
(О черт, сейчас начнется. Метафоры – либо лишенные смысла полностью, либо понятные даже десятилетнему.)
- Допустим, ваш маленький сынок очень любит конфеты, - завел паладин.
- Он познакомился с другими сорванцами во дворе, которые тоже любят конфеты. И новые приятели научили вашего сына не есть полезную для здоровья кашу... Сынок уверяет, что конфеты - это вкуснее, у него есть друзья, которые делают так же. Что вы станете делать? Вряд ли кто-то из присутствующих здесь решит убить своего сына за такой поступок! Каждый попытается переубедить заблуждающегося ребенка, и если ребёнок капризничает, иной раз подойдёт и тяжёлый отцовский ремень...
(Я тебе не сын, Ригнар. И ты прекрасно понимаешь, насколько лжива твоя риторика сейчас – скверна не конфетки, Свет не кашка, а я не ребенок. Кто бы мог подумать, что паладины так могут врать?)
-Кхм, итак, вернёмся к нашей реальности. Я думаю, что каждый с лёгкостью поймёт, кто есть кто в вымышленной истории с ребёнком...
Уиндбэг закатил глаза и вздохнул.

- И каждый из присутствующих здесь знает, что из себя представляет сила скверны. Кто даёт эту силу. Что же на этот счёт говорит Церковь? Вот тут у меня труд брата Дарелака, книга под названием "Между молотом и наковальней"... – дварф открыл том на первой странице.
- Я не буду утомлять вас богословскими рассуждениями, лишь самое основное: "Тот, кто идет по пути чернокнижника, находится на неправильном пути - это дорога, которая уводит от Света, а не приводит к Нему! Так или иначе, концом будет несчастье." – дварф пролистал еще несколько страниц.
- "По сути тьма, скверна и демонология- это очень мощная сила, но она требует платы. Слабые волей вскоре становятся рабами силы, которую они хотели контролировать, и они будут не более, чем марионетки для Легиона..."- здесь паладин закрыл книгу и продолжил сам.
- Большинство юных чернокнижников утверждают, что знакомы с тем, что их ждет... Они считают, что их минует участь многих других - что они не падут перед злом, как прочие чернокнижники. Они знают о соблазнительности силы, даруемой Пустотой...
(Задолбал. Стандартная паладинская риторика. Ну-ка, посмотрим, что он ответит на это...)
- Отец Ригнар, позвольте вам задать вопрос? – дварф неодобрительно взглянул на Гильберта, будто говоря – не мешай мне!
Шен махнул рукой, показывая, что Уиндбэгу можно говорить.
- Скольких вы убили демонов за свою жизнь?
- Переходите сразу к сути, обвиняемый, - слегка раздраженно заметил Ши Шен.
- Это и есть суть. Потому что я за последние два месяца убил четверых. Да, конечно, это нельзя назвать подвигом, и это был не милосердный быстрый удар, которые так любят паладины...Но тем не менее четыре демона умерло от моих рук.
Ригнар мгновенно вскипел.
- Я тебе скажу одно, пока говорил ты, я не перебивал! А рассказы о том, кто сколько орков убил, больше подходят для болтовни у костра, чем для суда!
- Вы говорите о настоящих демонах, это не метафора, господин Уиндбэг? – осведомился Шен.
- Не метафора. Четыре стража скверны, если быть точным.
(Гм. Паладин-то так и не ответил. Неужто смущен своим счетом по демонам? Запишем очко в мою пользу.)
Все еще красный от возмущения дварф подуспокоился и продолжил.
- На чём я остановился... Большинство неразвращенных чернокнижников ошибаются. Большинство из них вступают в темную армию созданий, с которыми сталкиваются! Вдумайтесь в эти слова: боль-шин-ст-во!
(А, зараза, Шен и Олаф кивают, одобрительно так... Плохо дело.)

- Ригнар, если вы не против, я бы тоже попросил вас перейти к сути: какие меры вы предлагаете? – спросил старый пират.

- Простите, еще один момент перед тем, как я перейду к заключению. Обратимся к разделу реальных зафиксированных случаев. Ага, вот... «Киеран Харт, 42 года. В приступе одержимости убил жену, троих детей, двоих слуг, собаку, лошадь. Был обезврежен Церковью и сознался в чернокнижничестве.»
(Отличный пример, бородач. Какой-то псих понял, что ему дадут наказание полегче, если он скажет – это не я, это все демоны! И самое обидное – тебе поверят.)
Ригнар с силой захлопнул книгу и указал рукой на Гильберта.
- Какие ещё нужны доказательства о том, что чернокнижник - это не человек, это демон, который дёргает за ниточки, мысли одержимого? И когда я слышу "Я" от Гильберта, я знаю, что это не Гильберт. Это демон!.. Перехожу к заключению. Наш святой долг - спасти бедного товарища. Мы не можем бросить его в беде, на вечную гибель и вечные муки среди Легиона. Я сделаю всё, чтобы спасти его душу. Уверяю вас.
Шен покряхтел и заговорил:
- Я, пожалуй, начну первым. Ригнар. Если вы не против, вопросы к вам по поводу вашей точки зрения. Вы считаете Уиндбэга скорее жертвой, чем преступником. И если да, то какие меры вы предлагаете по его "излечению"?
- Церковь имеет богатый опыт в исцелении заблудших душ и борьбе с демонами. Первый шаг - передать Гильберта в моё распоряжение.
- Не могли бы вы пояснить... – замешкался Шен.
- Хорошо, я поясню. Мы с Гильбертом должны разобраться, чем искушает его демон. Понять вместе с ним, что его мерзкие дары не нужны Гильберту. Всё необходимое есть в Церкви Света, и всякий верующий получит во много раз больше, чем даст демон!
(Черта с два.)
- Вопрос второй, вы уже сталкивались с подобным? Как вы оцениваете шансы на "исцеление"?
- Иной раз демон... пытается уничтожить оболочку, которую он теряет. И тогда приходится... слегка ограничить подвижность одержимого. – неторопливо ответил Ригнар.
(Заковать меня в колодки, имеешь в виду. И проводить экзорцизм за экзорцизмом.)
- Я 15 лет обучался мастерству служителя Света и сталкивался с одержимостью. Своих друзей, признаться, исцелять мне не приходилось, да... Шансы... Шансы весьма велики. Если мы найдём взаимопонимание с тем, что ещё осталось от Гильберта, а мы найдем!
- Благодарю. Полагаю, у судей есть еще вопросы? – повернулся к коллегам Шен.
- Есть. – тут же приподнялся Каллахан.
- Прошу.
-У меня есть вопрос к Гильберту. Как он сам относится к идее исцеления через Свет? А то мы говорим о человеке, как будто его тут нет.
(Спасибо, Гарри. Но двое других уже решили мою судьбу, и что бы ты ни сказал...)
- ...Негативно. Я не против попытаться достичь понимания, но если меня подвергнут экзорцизму, то я либо умру...либо останусь калекой, что будет хуже смерти. Большая часть моего тела просто сгорит.
- Тогда если суд не возражает, у меня есть также вопрос к святому отцу. Возможно, я не слишком силен в делах Света, но если Гильбертом правит демон, почему он добровольно сознался вам, святой отец, в своей сущности?
(Отличный вопрос.)
- Демон не полностью владеет им. Он направляет его, и скаждым днём всё сильнее. Я вижу в его поступке милосердную природу Света, которая направила его душу к спасению. Сообщив мне всю правду!
(Что за чушь он несет...Выкрутился, жук.)
- Благодарю, святой отец, вопросов более не имею.
Ригнар снова поклонился и пошел со своей книгой под мышкой на место.
Судьи пошептались и Каллахан объявил:
- В таком случае суд дает слово единственному свидетелю. Прошу, мистер Ревендол.

Луи наконец-то встаёт со стула, подходя к главному месту для слушания.
- Благодарю, ваша честь.
- Вам слово, Луиджи. Прошу вас, изложите нам как все произошло.
- Итак... Я и господин Ренне отвлеклись на шум, который раздался на улице. Там же были господин Гильберт и святой отец Ригнар. Там я стал свидетелем того, как отец Ригнар начал использовать физическую силу против господина Гилберта... Я же решил разнять их...
(Проклятый дварф еще и ухмыляется!)
Луи продолжал немного громче:
- А вот господин Ренне решил принять сторону святого отца, как вы до этого слышали, господин Ренне оказался довольно верующим человеком...Я же решил помочь Гильберту, чтобы его там не убили на месте. Но всё же, это не оправдывает того, что господин Гильберт связан со скверной. Хоть он и колдун, но всё же, он член Ордена, каким бы он и ни был, моим долгом было его защитить. На этом всё.

Ши Шен кивнул:

- Благодарю вас. А теперь у меня есть пара вопросов...
- Конечно.
- Вернемся к моменту, когда Ригнар «применял физическую силу». Расскажите поподробнее.
- Ну, всё уже вкратце было изложено в суде... Он его душил.
(Честный парень. Далеко пойдет, если паладины и обычных магов не начнут гнать...)
- А вот конктретнее, как вы можете оценить эти действия? Он пытался его остановить или же все-таки убить? Как вы считаете? – уточнил Шен.
- Я всё же не знаком с дварфийскими обычаями... Ну по словам же того же Ригнара, он пытался его поставить на "путь истинный".
Шен согласно кивнул.
(Черт.)
- Что ж...У судей есть еще вопросы к господину Луиджи Ревендолу? – остальные судьи покачали головами.
- Экхем... в таком случае суд просит свидетеля занять свое место. Итак, выслушав мнения, суд удаляется на совещание для вынесения приговора. – и трое вышли из комнаты.
(Ну вот и все. Попробуем воззвать к жалости.)
- Ригнар, я ведь правду сказал. Экзорцизм меня сожжет почти подчистую, и даже если я выживу - это будет не жизнь, а жалкое бытие комка плоти.
- Не всё так плохо, приятель! Лёгкое недомогание, да, возможно, небольшие повреждения... но душа будет спасена. Утром просыпаешься счастливым!
(Он никогда не сталкивался с теми, кто не просто попал под чары демона...)
Джим и Луиджи по очереди подошли к Гильберту – Коллинз просто похлопал мужчину по плечу и сказал, что он на стороне Уиндбэга, а Ревендол спросил, что тот собирается делать дальше. Чернокнижник ровно ответил, что будет ждать решения суда. Через пару минут вернулись и судьи.

- Итак, прошу всех занять свои места. Обвиняемый и обвинитель, прошу подойти встать и подойти к столу.
Каллахан что-то сказал дварфам на их языке, и по тому бодрому гулу, который поднялся на левой стороне, Гильберт понял – его опасения подтверждены.
- Суд учел мнения сторон и готов вынести вердикт. Гильберт Уиндбэг, вас признают...
(Не томи уже, старый пень.)

- ...виновным в чернокнижьи, в демонопоклонстве невиновным.
Зал зашумел, по большей части довольный решением суда.
- Суд полностью удовлетворяет иск Ригнара "Светлого" Громовара и отдает под его власть Гильберта Уиндбэга, при том условии, что Гильберт Уиндбэг является членом Ордена, и при утрате жизни или дееспособности, Ригнар понесет личную отвественность перед Орденом и его членами.

Гильберт скривился.
(Ну, сколько веревочке ни виться...)
- Уиндбэг, вам дается трое суток на подготовку, связанную с делами в вашей лавке и прочей деятельностью.
(Да? Хоть что-то. Думаю, за это надо благодарить Гарри...)
- Благодарю, почтенный суд. – ответил колдун.
 - Ригнар "Светлый", отныне вы несете полную ответственность за здоровье вашего собрата по оружию. Да поможет вам Свет.
Паладин поклонился судьям.
- На этом я обьявляю о завершении данного процесса. – слегка повысил голос Шен.
(Дварфы все еще болтают. Небось, хотят обмыть успех в таверне. Что ж, три дня – это даже очень много.)

Через пару часов Уиндбэг стоял в своей лавке, дописывая послание Оуэну Коулу, своему ассистенту, который теперь становился управляющим. Чародей знал, что Коул – прилежный малый, и что дело у него будет идти не хуже. Быть может, в следующем месяце он сможет выкупить комнату по соседству и, как планировалось, сделать там магазин книг и канцелярии?
Уиндбэг закинул себе на плечо суму с парой гримуаров.
- Давай, Каг’зей, начинай колдовать.
С этими словами по лавке раскатился тихий смех черта, а Уиндбэг расплылся в неясное марево, посреди которого парили два глазных яблока, почти невидимые в сумерках вечера. Чародей вышел из лавки и тихо закрыл её, после чего направился к площади, чтобы потерять любого преследователя в вечерней толпе.

Edited January 4, 2015 by Ignimortis

[Hencore 1563]

Не удержался.

[Каллахан 1466]

Рапорт Каллахана

 

Согласно договоренности с сенешалем Ши Шеном я осуществлял тайный надзор за лавкой и по совместительству жилищем осужденного Гильберта Уиндбэга. Вооружившись кинжалом и луком, я оборудовал себе скрытную позицию на крыше его дома. В первый же вечер после суда имело место событие, описанное в этом отчете.

 

Приблизительно в 22:00, когда солнце уже час как зашло, но улицы еще не совсем опустели, я заслышал тихий скрежет замка. Глянув вниз, я поначалу ничего не заметил, однако через пару мгновений различил плывущие вдоль стены... Два человеческих глаза. Догадавшись, что колдун использовал свою магию для скрытного бегства, я сбросил вниз заранее закрепленную веревку и приступил к спуску. Я мог бы вместо этого подстрелить Гильберта из лука, но таких указаний от командования не поступало, поэтому моими намерениями было задержание. Однако, спустившись вниз так быстро, как было возможно, я не обнаружил невидимку. Выбежав из переулка на площадь, я оказался в неплотной толпе людей, в которой заметить плывущие глаза было маловозможно.

 

Таким образом, ответственность за побег осужденного лежит на мне, однако в свое оправдание я могу привести неожиданный характер темной магии Уиндбэга. До того мне не приходилось иметь дела с невидимками.

[Thaddens 121]

- Есть у меня подходящая келья на нижнем этаже, - Священник говорил негромким голосом на дворфийском с еле заметным акцентом, - только прибраться там надо, подготовить инструменты. В последнее время всё переполнено, как с цепи сорвались.

- Это дело, Торми, но есть ещё одна маленькая проблема: официально Церковь этого раскаявшегося грешника не знает.

Торми, невысокий пожилой человек со светящимися в полумраке глазами, он же брат Тормунд Кромвелл - аббат монастыря Трёх молотов Света, в задумчивости подошёл к окну. Выдержав паузу в добрый десяток минут, он повернулся к Ригнару.

- Ригнар, ты прекрасно знаешь, что экзорцизм в стенах монастыря без разрешения Церкви невозможен. - Старик неотрывно следил взглядом за паладином. - Я уверен, что ты никогда не пошёл бы на злоупотребление и потому предлагаю тебе единственно возможный вариант: мы проведём суд над твоим колдуном после того, как поместим его на исцеление.

Ригнар ожидал именно такого поворота событий и потому понимал, что постановление суда в случае раскаявшегося чернокнижника почти наверняка будет проведение экзорцизма. Другого пути просто нет.

- Договорились.

 

***

"...Растворился и как сквозь землю провалился".

Уиндбэг должен был явиться в течение трёх дней. Прошло пять дней и Ригнар, вспоминая рассказ Гарри, осматривал пустую комнату Гильберта. Вокруг него, поскрипывая доспехами, рыскали трое других паладинов.

- Враг Церкви не появлялся здесь минимум пять дней. Кажется, он ожидал нас! - Светловолосый высокий паладин закончил осмотр комнаты и констатировал безуспешность операции.

"Враг Церкви", - отстранённо подумал Ригнар, - "Враг Церкви".

Edited January 5, 2015 by Thaddens